Федор Раззаков - Андрей Миронов - баловень судьбы

В тот же день 15 мая в Госкино был принят фильм «Человек с бульвара Капуцинов». Вспоминает А. Сурикова: «Я была уже с готовой картиной в Ленинграде, когда туда на один день приехал по делам Миронов. Полностью до того дня он фильма не видел – не складывалось у него по времени. А тут узнал, что назначен дневной сеанс в маленьком кинотеатре в рабочем районе, и поехал туда. Я умоляла не делать этого. Будет ведь премьера в Доме кино или в „Октябре“… Там и звук лучше, и изображение четче. Но он будто предчувствовал, что ему нужно спешить и посмотреть фильм до официальных премьер.

Позвонил из автомата (я сидела в гостях у его брата Кирилла Ласкари), как только закончился сеанс. Понимал, что я волнуюсь, сказал: «Ну что ж, у меня появилось ощущение трусливого оптимизма». Я поняла, что фильм Андрею понравился.

Я спросила, не жалеет ли он о купюрах. Мы «не влезали» в метраж, и на самой последней стадии работы мне пришлось резать «по живому».

Нет, купюры его не смущали, хотя песенку «А время лечит только тех, кто болен не смертельно» ему было жалко (эту песню Фест исполнял, стоя у закрытых дверей номера Дианы Литтл. – Ф. Р. ).

Тогда же мы договорились, что встретимся на Рижском взморье и начнем новую работу. Увы…»

17 мая Миронов играл Савву Василькова в «Бешеных деньгах», 19-го – Мекки-ножа в «Трехгрошовой опере», 22-го – Лопахина в «Вишневом саду», 26-го и 29-го – Клаверова в «Тенях», 30-го – Мекки-ножа.

Июнь начался для Миронова с роли Саввы Василькова – он играл его 3-го. 7-го это уже был Фигаро, 8-го – Клаверов, 10-го – Джон Кеннеди, 14-го – Мекки-нож, 15-го – Клаверов. Затем Театр сатиры сменил место прописки – из-за начавшегося в здании на Большой Садовой ремонта он переехал в Зеркальный театр сада «Эрмитаж». Таким образом, роль Клаверова в «Тенях» станет последней ролью Андрея Миронова, сыгранной им в родном здании. А в «Эрмитаже» Миронов сыграет всего четыре спектакля: «Трехгрошовую оперу» (23-го и 24-го) и «Женитьбу Фигаро» (26-го и 27-го). Причем настроение, с каким он будет выходить на сцену, будет далеким от радостного. Дело в том, что именно в июне 1987 года исполнилось 25 лет со дня прихода Миронова в Театр сатиры. Дата весьма знаменательная, и Миронов отнесся к ней со всей серьезностью. Ему, любящему веселую компанию, хотелось по-настоящему отметить это событие. И он рассчитывал, что его коллеги и руководство Театра сатиры не забудут про эту дату. Увы, забыли. Причем чуть ли не все поголовно, поскольку ни один (!) «сатировец» не удосужился поздравить его с этой датой, а на доске объявлений в театре не вывесили официальное поздравление. Он сильно это переживал. Хотя все прекрасно понимал. Дело было в Валентине Плучеке, который после премьеры «Теней» стал относиться к нему еще хуже. Он узнал, что чуть ли не на самом верху – в ЦК КПСС – у «Теней» появились ярые приверженцы (из числа «горбачевцев»), и у них возникла идея назначить Миронова главным режиссером «Сатиры». И на этой почве Плучек окончательно зачислил Миронова в стан своих непримиримых врагов. Хотя сам актер и мысли не допускал, чтобы занять его кресло. И по-прежнему относился к нему как к своему Учителю.

27 июня Миронов сыграл свой, как окажется, последний московский спектакль. Роковую «Женитьбу Фигаро». И стал готовиться к предстоящим гастролям в Прибалтике.

28 июня Центральное телевидение после долгого перерыва (9 месяцев) показало передачу с участием Миронова: телеспектакль В. Фокина « Между небом и землей»1978 года выпуска (21.40). Как мы помним, Миронов играл в нем джазового музыканта Климова. Стоит отметить, что этот телеспектакль в послужном списке Миронова окажется одним из последних: в 79-м он снимется еще в одном – «Дачники», после чего на семь лет уйдет из этого жанра. Однако за несколько месяцев до смерти Миронов примет приглашение режиссера И. Унгуряну и сыграет роль судьи в телеспектакле « Белые розы, розовые слоны». Это будет его последняя работа в телевизионном театре.

Тем временем в самом начале июля с Мироновым встретился Федор Чеханков. Вот как он вспоминает об этом: «Наша последняя встреча перед его поездкой в Прибалтику. Он страшно замотан. Приехал, уехал, кино, телевидение, замены, концерты, деловые встречи – в общем, не поймаешь. В Москве всего один день. Завтра утром уезжает на машине на гастроли сначала в Вильнюс, а потом в Ригу.

Прихожу к нему поздно, после спектакля, Андрей о многом расспрашивает, считает, что я все смотрю, везде успеваю. Ставит пленку с песней Яна Френкеля – это его последняя будущая пластинка. Третий «гигант» в его жизни. Для драматического артиста это много. Больше всего мне нравится песня об Одессе. Думаю, даже ироничные и неунывающие одесситы тихонько всплакнут, услышав Андрюшину интонацию: «Но именно здесь, понимаете, именно здесь – я дома. Дома».