Макс Брод - Франц Кафка. Узник абсолюта

В речи Кафки, переданной Янушем, несомненно, угадывается его стиль. Он говорил даже более лаконично, более содержательно, чем писал. Кафка был абсолютно не способен сказать что-либо бессмысленное, ничего не значащее. Я никогда не слышал от него пустых фраз, даже когда он говорил о самых общих вещах. Для него просто не существовали банальности. Кроме того, он никогда не стремился к остроумным оборотам в стиле эпиграммы. Если он не мог сказать ничего значащего, то предпочитал молчать.

В первом варианте биографии Кафки я опустил весь период, связанный с Янушем. Милена жила в то время, и я посчитал себя обязанным хранить тайну. Между тем мы многое узнали о ней из книги Маргариты Бубер-Нейман «Als Gefangene bei Stalin und Hitler» («Узница Сталина и Гитлера») [35]. Я узнал о силе духа и воодушевленности Милены, которые передавались тем, кто ее встречал, и о ее смерти в концентрационном лагере. Кафка указывал на то, что основной чертой ее характера было бесстрашие. (Дневник, 18 января 1922 г.) Кроме того, представление о Милене дают письма Кафки, адресованные ей, и эпилог Вилли Хааса, воздающий дань этой поистине великой женщине. В записках Януша также чувствуется влияние ее личности, хотя имя Милены никогда там не упоминалось. В этот период Кафка начал глубоко задумываться над еврейским вопросом, и, насколько можно понять из того, что он говорил Янушу, Кафка любил в Милене чешку-христианку – между прочим, две ее близкие подруги были замужем за евреями. Муж Милены также был евреем. Этот факт привел к тяжелому конфликту Милены с отцом, известным чешским политиком-националистом. Кафка, попав в новое для него окружение, столкнувшись с вторжением в его сокровенное бытие и с необходимостью принятия важного решения, глубоко и тяжело размышлял о еврейском вопросе и пришел к его более глубокому пониманию.

После прочтения «Разговоров» Януша и «Писем к Милене» мне стало ясно, что эта тема является основой «Замка», этой чудесной баллады о бездомном страннике, который тщетно пытается обрести корни на чужой земле.

«Замок», помимо своего широкого значения, содержит еще и универсальную религиозную аллегорию, и этот биографический фактор не должен быть упущен из виду. В материале, представленном Янушем, мы находим ключ к его пониманию. Дальнейшее подтверждение я нашел в письмах Милены, в ее разговорах со мной, а также в своих собственных записях, относящихся к тому периоду жизни Кафки. В «Замке» со скептицизмом и горечью отражены отношения Кафки с Миленой. Реальные события, которые, возможно, спасли его от кризиса, приобрели особенно искаженные формы. Милена, представленная в романе карикатурной фигурой Фриды, предпринимает решительные шаги, чтобы спасти Кафку (К.). Она живет вместе с ним, занимается хозяйством и остается веселой и решительной, несмотря на бедность и самоотречение. Она хочет остаться с ним всегда и, посвящая ему свою жизнь, вернуть его к правдивой и естественной жизни. Но как только К. принимает протянутую ему руку, старые формальные обязательства, связывающие женщину, начинают напоминать о себе. («Замок» – это популяция, общество, но, кроме того, это и мистический Кламм, который является в основном преувеличенно-демоническим образом законного мужа Милены и от которого она в душе не может полностью освободиться.) Воображаемое счастье быстро подходит к концу, потому что К. не желает делиться половиной хлеба. Он хочет, чтобы Фрида принадлежала ему одному и больше не была подвластна эмиссарам из Замка, мистическому помощнику и Кламму. Однако она предает его и возвращается в царство Замка – туда, откуда пришла. Становится ясным, что К. более решителен в своем стремлении достичь истинного спасения. Она же ограничилась простым символом спасения, или, так или иначе, очень быстро рассталась с иллюзиями. В моем разговоре с Миленой выяснилось, что, как только она почувствовала в Кафке соперника своего мужа и поняла, что тот хочет на ней жениться, она встала на сторону интересов своей семьи.

Параллель между романом и жизненным опытом Кафки можно провести еще дальше. Если мы сделаем это тщательно, то увидим, насколько сильно Кафка истязал и бичевал себя. В романе он представляет себя неким мошенником, который прикидывается, будто его пригласили занять определенную должность. Подруга Милены, которая советовала ей держаться подальше от Кафки, предстает в романе как видоизменяющаяся, превращающаяся в мистическую фигуру квартирная хозяйка, постепенно приобретающая черты мифологической Судьбы. Там, где это необходимо, она играет роль хора в греческой трагедии. Странная ревность и презрение Фриды к Ольге в романе могут быть рассмотрены как реальное отношение Милены к Дж. В., под руководством которой в то время работал Кафка. Как мы можем заключить из писем Милены, она настаивала на том, чтобы Кафка полностью порвал отношения с Дж. В. и ее семьей. Кафка послушался ее, хотя резкость и несправедливость Милены вызвала у него протест.