Юрий Медведев - Круг М. М. Бахтина. К обоснованию феномена

В Витебске произошел поворот Бахтина от философии к эстетике. Работу «Субъект нравственности и субъект права», как выяснилось, Бахтин «отложил» навсегда, чего, вероятно, не мог себе простить, так как считал себя прежде всего философом. Недаром при первой же встрече с новым окружением он сразу предупредил: «Я философ». Может быть, и Медведев в подсознании Бахтина остался непрощенным, так как переход от философии к эстетике произошел по инициативе именно Медведева. Занимаясь проблемами теории и психологии художественного творчества, Медведев искал единомышленников и соратников для разработки новой теории художественного творчества, которая ему, убежденному стороннику и проводнику онтологии общения, виделась социологической. Медведев был избран Председателем Оргкомитета Института гуманитарных наук и искусств, который должен был открыться в Витебске, готовил программу института, подбирал научные кадры. Идея института была поддержана наркомом Луначарским. [14] «Приказ № 114 по Губотделу Просвещения от 29 июня 1920 г. <���…> Зав. П/О Искусств П. Н. Медведев, согласно телеграфн[ого] вызова Наркома Луначарского от 16-го июня за № 63428 командируется в г. Петроград» (ГАВО, ф. 2268, оп. 3, д. 1, л. 91). Тем не менее по ряду причин (в том числе финансовых) институт в Витебске открыт не был. Но «мыслительный коллектив», возникший в Витебске, постепенно перекочевал в Петроград. Насколько Медведев ценил своих витебских единомышленников, свидетельствуют его дальнейшие поступки. Уже покинув Витебск, в 1922 г. в петроградской газете (потом журнале) «Жизнь искусства» [15] Театрально-литературная хроника // Жизнь искусства. 1922. № 33 (856). 22–28 августа. С. 4. Медведев сообщает о трудах С. О. Грузенберга, «молодого ученого» М. М. Бахтина, музыковеда В. Н. Волошинова, тем самым поддерживая и сознательно афишируя своих коллег.

Ко времени возвращения Бахтина в Ленинград прекратили свое существование «Записки Передвижного театра», не состоялся объявленный в печати журнал Иванова-Разумника «Основы», в редколлегию которого (наряду с Томашевским, Тыняновым, Долининым, Смирновым и Замятиным) должен был войти Медведев. [16] ИРЛИ, ф. 79 (Иванова-Разумника), оп. 1, № 5 (записная книжка «„Вольфила“ — „Эпоха“»). Но витебская тематика «Круга» продолжала развиваться, опираясь на контакты Медведева с Институтом истории искусств (где в 1923 г. он сделал три доклада и где в 1924 г. при его посредничестве выступил с докладом Бахтин) и с Научно-исследовательским институтом сравнительной истории литератур и языков Запада и Востока (ИЛЯЗВом), где не без участия В. А. Десницкого, знакомого Медведева, стал аспирантом Волошинов. К. Вагинов, Н. Клюев, М. Тубянский стали посещать собрания «Круга», скорее всего, по инициативе Медведева, о чем свидетельствуют публикации в «Записках Передвижного театра» (еще до переезда в Ленинград Бахтина). Свои стихи, напечатанные в этом журнале № 43, Борис Зубакин, бывавший в Ленинграде наездами, посвятил Медведеву. О том, какие немыслимые в советские времена стихи Вагинова поместил в своем журнале Медведев, в беседе с В. Дувакиным рассказал Бахтин. [17] Бахтин М. М . Беседы с В. Д. Дувакиным. С. 215. Если бы у Бахтина были тексты, которые он бы хотел и был готов напечатать, Медведев бы нашел возможность их опубликовать, как печатал статьи Волошинова, Грузенберга и свои собственные в журналах «Искусство», «Записки Передвижного театра», «Русский современник».

Свои трактаты, как и книгу о Достоевском, Бахтин писал в Витебске. Медведев, как явствует из хранящихся в витебском архиве документов, начиная с 1917 г. написал ряд сочинений, в том числе «Методологические предпосылки к истории литературы», «Очерки теории и психологии художественного творчества», «Русская литература XX века» [18] Первым на эти рукописи обратил внимание Ken Hirschkop: Mikhail Bakhtin. An Aesthetik for Democracy. Oxford, 1999. P. 146. , подготовил к изданию первую книгу о Блоке (вышла в Петербурге в 1922-м, переиздана в 1923-м). В это же время были опубликованы волошиновские статьи о музыке, уже несущие отголоски общей научно-философской тематики. Недаром волошиновскую статью о Бетховене Медведев повторил в «Записках Передвижного театра» (№ 44), опубликовал статью И. Груздева (№ 40–42) «О приемах художественного повествования» — с его теорией масок, которую ценил и, возможно, использовал в своей концепции авторства Бахтин.

В анкете Зубовского института Медведев указал размеры каждой из своих рукописей. [19] Рукописный отдел ИРЛИ, ф. 172, № 550, л. 1. На вопрос анкеты, почему эти книги не напечатаны, Медведев ответил, что не считает их «достаточно обоснованными и готовыми для печати». Вероятно, эти же обстоятельства останавливали и Бахтина, что еще раз подтверждает его потребность в интеллектуальном общении и профессиональном обсуждении своих работ. Готовыми известные монографии оказались позже, когда были домыслены и оформлены в общей интеллектуальной атмосфере «Круга» и в научной среде ИЛЯЗВа, где работали и делали доклады аспирант Волошинов и сверхштатный научный сотрудник 1 разряда Медведев.