Вениамин Милов: Дневник инока

На второй день Пасхи, 30 марта 1920 года, преосвященный Гурий рукоположил монаха Вениамина во иеродиакона, а через полгода, в день преставления Преподобного Сергия (25 сентября/8 октября), епископ Петр (Полянский), сам возведенный в тот же день в архиерейское достоинство, рукоположил иеродиакона Вениамина во иеромонаха. И уже в 1923 году [13] По документам — в 1920 г. Однако см."Дневник инока", с. 92. , также в день Благовещения, епископ Гурий возвел отца Вениамина в сан архимандрита. С того времени отец Вениамин становится наместником Покровского монастыря.

Состояние братии Покровского монастыря к моменту прихода нового наместника было плачевным: духовная жизнь в полном упадке, а дисциплина разболтана. Одной из причин такого положения дел были церковные нестроения. Тем не менее, новому наместнику пришлось вести упорную борьбу за то, чтобы обитель все же походила на монастырь, а не на общежитие. Отголоски этой борьбы глухо доносятся со страниц"Дневника". Наместнику постоянно приходилось терпеть нападки и"справа"и"слева". Он много служил и регулярно проповедовал, К сожалению, сохранились лишь немногие его проповеди этого периода [14] Сборник проповедей владыки Вениамина готовится к изданию Издательским отделом Троице–Сергиевой Лавры под названием"Крупицы слова Божия". , да и они записаны прихожанками Покровского монастыря, в то время молодыми девушками [15] См. с. 284–292 настоящего издания. .

Будучи наместником Покровской обители, отец Вениамин не прерывал связи с Даниловым монастырем, который, став после революции средоточием духовной жизни, имел огромное значение для судеб Русской Церкви в период 1917–1930 годов.

Богоборческая власть в лице ЧК–ГПУ–НКВД с самого начала своего существования поставила своей задачей полную ликвидацию Православной Церкви и прежде всего — духовенства и священноначалия. Эта задача решалась тремя способами: физическим уничтожением, моральной компрометацией и поощрением ересей и расколов. В результате действий ГПУ к 1925 году, по некоторым данным, более шестидесяти архиереев были лишены своих кафедр и высланы за пределы своих епархий. Многие из них съехались в Москву, и часть их нашла приют в Даниловом монастыре, настоятелем которого в мае 1917 года стал архиепископ Феодор (Поздеевский) [16] См. сведения о нем на с. 86. , интригами Временного правительства смещенный с поста ректора Московской духовной академии. Архиепископ Феодор привлек в Данилов монастырь единомысленную ученую братию. У него"…была мысль создать иноческое братство монахов–подвижников… подлинных защитников Православия и хранителей церковного Предания. В двадцатые годы духовная жизнь монастыря пришла в состояние расцвета, и этот расцвет оказался важным для Церкви, для ее противостояния обновленчеству и расколу" [17] Иером. Дамаскин (Орловский). В огненном испытании // Даниловский благовестник. 1996. Вып. 8. С. 47. . По словам прихожан,"службы в Даниловом монастыре в те годы были небесные… Часто служили сразу несколько архиереев. Даже канон читали и канонаршили нередко архиереи. Проповедовали. После службы к ним выстраивались длиннейшие очереди за благословением" [18] Е. В. Чичерина."По вере вашей да будет вам…": Воспоминания // У Бога все живы: Сб. М.: Даниловский благовестник. 1996. С. 29. ."…И эти божественного вида архиереи, поющие ангелоподобно, и фимиам от каждения, освещаемый солнцем, — все произвело на меня поразительное впечатление святости — и люди, и службы" [19] Прот. В. Серебренников. Рассказ // У Бога все живы. М., 1996. С. 177. .

В то время для большинства архипастырей, воспитанных в эпоху естественного для монархической России единомыслия, церковно–каноническая неразбериха из‑за антицерковной деятельности обновленцев, многочисленных арестов и расстрелов была чрезвычайно болезненной. Даниловская братия, во главе с архиепископом Феодором, выроботала православную позицию по вопросу церковных нестроений — никакого диалога с обновленцами. Виновных в расколе принимали в Церковь через покаяние. Святейший Патриарх Тихон, часто советовавшийся с владыкой Феодором по вопросам церковной политики, называл его и близких к нему иерархов"даниловским синодом". Однако в 1927 году, когда Церковь уже два года бедствовала без Патриарха и были арестованы митрополит Петр (Полянский), непосредственный преемник Святейшего, и множество архиереев (в одном только Даниловом монастыре арестовали 15 архиереев, а также часть братии), Церковь оказалась перед новым искушением. Таковым явилась Декларация митрополита Сергия (Страгородского) об отношении Церкви к советской власти. Несмотря на безупречность канонических формулировок Декларации, многие церковные люди не смогли принять ее безоговорочной лояльности к кровавому богоборческому режиму (именно так это тогда зачастую прочитывалось). Расширение же митрополитом своей власти до пределов патриаршей в отсутствие возможностей проведения Поместного Собора рассматривалось многими как узурпация власти Патриарха.