Николай Иванов: Операцию 'Шторм' начать раньше

- Николай Васильевич, я думаю, ввод в Афганистан сыграл свою роль на первом этапе. А мировое общественное мнение, да и мнение в нашей стране подводят нас к тому, что войска следует возвращать на Родину. Подумайте, как это сделать к началу работы съезда.

Министерство обороны успеет вернуть на Родину в 1981 году первые 5 тысяч человек. Однако обстановка и в мире, и в самом Афганистане резко изменится, и дальнейшие события показали, что вывести войска оказалось намного сложнее, чем в свое время ввести их. Америка с удовольствием сделалась "третьей радующейся" страной, моджахеды, названные Сахаровым партизанами, категорически отмели любые попытки создать коалиционное правительство и не сели за стол переговоров даже после вывода ОКСВ - им тоже оказалось выгоднее воевать. М. С. Горбачеву, с самого начала своего правления настроенному на прекращение афганской одиссеи, потребовалось около четырех лет, чтобы осуществить наконец это. Да и то не всякий знает, что в конце 1988 года - начале 1989, за несколько недель до объявленной даты вывода, движение советских войск к границе было приостановлено. Командарм Борис Громов вышел на связь с Москвой:

- Если я вечером 7 февраля не продолжу движение, то из-за снежной обстановки на Саланге к 15 февраля войска к Термезу не выйдут.

Трижды собиралась Комиссия Политбюро по Афганистану во главе с министром иностранных дел Э. Шеварднадзе по одному и тому же вопросу: как быть? Режим Наджибуллы просил помощи и защиты и, по всем прогнозам, мог продержаться от силы около суток. Афганская армия начала разбегаться, само правительство переместилось на аэродром, поближе к самолетам. Один из лидеров оппозиции, Ахмад Шах, даже назначил на 16 февраля прием иностранных послов в Кабуле уже в качестве главы государства и правительства. Неужели тогда все зря?

- Назовите минимальное количество войск, которое мы сможем оставить в Афганистане, - спрашивали представителей Генерального штаба.

- Как оставить? Ведь мы заявили о полном выводе.

- Вас просят назвать минимальную цифру. Десять, двадцать, тридцать тысяч. Сколько?

- Двадцать тысяч в какой-то степени будут контролировать ситуацию. Но только вокруг Кабула.

- Подумайте, как это сделать. В любом случае это должны быть добровольцы.

- Извините, но добровольцы должны подписывать контракт. А офицеры прежде должны уволиться из Советской Армии, чтобы вступить в другую.

- Продумайте и этот вариант, он не исключен. Тысячу, тысячу двести рублей в месяц - на эту сумму контракт будут подписывать?

- Добровольцы-то найдутся. Но что мы скажем миру?

- Эти объяснения оставьте нам, МИДу. Проработайте свои вопросы, чтобы они не застали вас врасплох.

- Отчего вы, гражданские, такие кровожадные? - выходя из кабинета на очередной перерыв в заседании, в сердцах бросил один из генералов представителю министерства иностранных дел.

А Громов по ту сторону Гиндукуша требовал определенности. У границы с Советским Союзом колонны специально растягивались в гармошку, чтобы показать: сбоев в графике вывода нет, войска находятся в движении. Молчал лишь эфир.

- Если мы не выведем войска полностью, нам больше никто в мире не поверит ни в наши благие намерения, ни в перестройку - ни во что. И не надо себя обманывать - ничего мы не сможем объяснить и миру. - Член Политбюро А. Н. Яковлев, до этого практически во всем поддерживавший Шеварднадзе, на этот раз принял сторону военных. И чаша весов стала склоняться к тому, чтобы вывести войска в срок, безоговорочно и полностью.

Сам Шеварднадзе, как председатель Комиссии, вылетел в Афганистан, чтобы прояснить ситуацию на месте.

- Что Ахмад Шах? - спросил он у командования 40-й армии после доклада по общей обстановке.

- Держит Саланг.

- А мы?

- Мы ниже. На самые высокие вершины первым сел он.

- А почему не мы?

Громов оставил вопрос министра без ответа: слишком разные это задачи выводить войска и одновременно занимать господствующие вершины, Да еще без потерь. Тут или - или.

Однако, поняв озабоченность Шеварднадзе, пояснил:

- Я передал ему несколько писем. Предварительная договоренность такова: мы не трогаем его, он пропускает нас.

- И вы поверили ему на слово? - удивился министр.

Мог ли верить Громов Ахмад Шаху - этому влиятельнейшему и достаточно сильному полевому командиру? Имел ли право идти по острию бритвы? Полевой командир был непредсказуем, но если делать расклад всей ситуации - а Громов к этому времени служил в Афганистане по третьему сроку, - Ахмад Шаху крайне выгодно, чтобы шурави3 ушли спокойно, не тронув его. В этом случае он оставался единственной реальной силой в Афганистане, способной вести борьбу с нынешним режимом. Если же советское командование, обеспечивая безопасность вывода, обрушит на него удары авиации и артиллерии, станут неизбежны потери, и потери значительные. И тогда на первые роли выйдут другие - Гульбеддин, Раббани, то есть те лидеры оппозиции, которые всю афганскую войну просидели в Пакистане. Отдавать такой шанс хоть и единоверцам, но полностью продавшимся Западу и Штатам, Ахмад Шах не хотел.