Юрий Модин - Судьбы разведчиков. Мои кембриджские друзья

Ким Филби, теперь восходящая звезда в британской секретной службе, стал нашим самым важным информатором. Когда в 1944 году я принял на себя работу с кембриджской группой, он готовился занять руководящий пост в 9-ом отделе, занимавшемся борьбой с коммунизмом.

Но Филби оказался не единственным претендентом на эту должность. Феликс Кауджилл, его непосредственный начальник, ждал того же назначения. В конце концов, воспользовавшись дружбой с Валентином Вивианом, Ким Филби сумел обойти своего соперника. Кауджилл так расстроился, что вообще ушел из разведки.

«Генри», связной Кима, не помнил себя от радости. Ким сделал ловкий ход. Советский агент стал начальником управления в английской разведке, единственной задачей которого была борьба с НКВД и предотвращение распространения коммунизма во всем мире.

Во время проверки прошлого Филби, которая предшествовала назначению, Киму снова задали много вопросов, касающихся его личной жизни. Он еще раз подробно объяснил Вивиану, что его жена Литци — ярая коммунистка. Ее приверженность марксизму как раз и послужила прямым поводом к их разрыву и, если их развод и не был еще официально оформлен, то это произошло только потому, что он не имеет о жене никаких известий с самого начала войны. Затем Филби снова подтвердил свое решение жениться на Айлин Фирс как только сможет связаться с Литци для оформления развода.

Валентин Вивиан выслушал эти объяснения очень спокойно. Он ответил Киму, что тот волен поступать как ему заблагорассудится, и его личная жизнь не повлияет на его назначение. Так оно и вышло.

Ким в самом деле потерял следы Литци. Он уже долгое время жил с Айлин Фирс. У них родилось трое детей, и они хорошо ладили друг с другом. Ким был идеальным мужем и добрым отцом, помогал Айлин в домашних делах, частенько возился на кухне. В общем, принимал большое участие в жизни семьи. В этом отношении Ким был безупречен. Особенно любил он Томми, своего старшего сына.

В конце войны Филби все же нашел Литци. Они обменялись письмами, и она согласилась на развод, который был оформлен в сентябре 1946 года. Для Литци это не составляло никаких проблем: в то время она уже жила с Георгом Хоннгманом, партийным активистом, никогда не имевшим никаких дел с НКВД. После освобождения Берлина Литци проживала в восточной зоне. Она родила от Хоннгмана дочь, но в 1966 году они развелись. Мне известно, что она переписывалась с Кимом Филби до конца его жизни.

Я предполагаю, что Литци еще жива. Несколько лет назад я узнал, что она в 80-х годах переехала в Западный Берлин, а позднее с дочерью и внуками стала жить в Австрии или где-то в Германии. Я поражаюсь силе убеждений этой женщины и глубоко ей симпатизирую.

Филби приступил к работе на новом посту с обычной энергией и энтузиазмом. В НКВД его почти обожествляли. У него были все данные для того, чтобы стать главой секретной службы Англии.

Но тут произошло событие, которое могло оставить глубокий след в карьере Филби. 4 сентября 1945 года в английское консульство Стамбула заявился Константин Волков, сотрудник КГБ, работавший под прикрытием в консульском отделе советского посольства в Анкаре. Он выглядел совершенно растерянным и, нервничая, попросил провести его к генеральному консулу Чантри Пейджу.

Пейдж принял Волкова в присутствии Джона Рида, первого секретаря английского посольства в Анкаре, случайно оказавшегося в консульстве. Бегло разговаривая по-русски, Рид выступил в роли переводчика. Волков не один день вынашивал план побега, но сейчас ему стало страшно. За 27500 фунтов стерлингов и бесплатный проезд на Кипр для себя и своей жены он решился назвать имена трех советских агентов, занимавших в Англии очень высокое служебное положение: двое из них работали в министерстве иностранных дел, а третий — в руководстве контрразведки. Он рассказал об этом Пейджу и добавил, что может назвать несколько конспиративных квартир в Москве и дать полный список советских агентов в Турции.

Рид, как дисциплинированный дипломат, не стал нарушать служебных инструкций и сразу же известил обо всем посла сэра Мориса Петерсона.

Петерсон как огня боялся всего, что связано со шпионажем. Поэтому он отказался принять Волкова и поручил резиденту Сирилу Макрею дать знать о посещении Волкова в Лондон. На этом Петерсон и умыл руки.

Информация, предлагавшаяся Волковым, основывалась на документах, которые он читал, когда работал на Лубянке в Третьем отделе Первого управления, занимавшемся Соединенными Штатами и Англией. То, что он имел доступ к сверхсекретным материалам, я могу подтвердить официально.