Юрий Модин - Судьбы разведчиков. Мои кембриджские друзья

В течение этого критического периода я регулярно получал сообщения о секретных переговорах, которые велись в то время между английским и американским генеральными штабами. Речь шла о возможной войне против России в том случае, если Советская Армия продолжит свое наступление на запад после захвата Берлина. Но Сталин не считал эту информацию достоверной.

Если хозяина Кремля донимали реальные или воображаемые козни, которые затевали против него союзники, то для Молотова в списке необходимой информации на первом месте стояли англо-американские переговоры о создании атомной бомбы. Нашим агентам за границей поручили заняться этой проблемой. Даже самой скудной информации придавалось приоритетное значение. Шифрограммы, которые мы получали, как правило, не содержали технических данных. Мы чаще всего знакомились с протоколами политических дискуссий и конспектами переговоров. Оценивалось моральное состояние участников, вскрывались скрытые мотивы. С 1942 года от наших агентов, особенно Кэрнкросса, стали поступать сведения, что англичане и американцы при участии Канады ведут тайную разработку ядерной программы. Американцы старались привлечь в Соединенные Штаты выдающихся ученых, чтобы как можно скорее создать атомную бомбу. Мы также знали, что американцы обманывают англичан на каждом шагу. Они значительно отставали от англичан в области теории и рассчитывали продвинуться вперед на базе достижений своего союзника и с помощью таких ученых, как немецкий физик, беженец из Германии Клаус Фукс, который позднее был заключен в тюрьму за шпионскую деятельность в пользу Советского Союза. Позднее американцы, догнав англичан, постарались отделаться от них.

Без преувеличений могу сказать, что мы в СССР знали абсолютно все о технических и политических аспектах, предшествующих созданию атомной бомбы.

Среди наших источников был один, имевший ключевое значение для получения политической информации об англо-американской ядерной программе. Это был «Гомер» (Дональд Маклин). В начале 1944 года он занял пост первого секретаря английского посольства в Вашингтоне.

Мелинда не последовала за ним в Вашингтон, хотя и назвала посольство в качестве своего официального адреса. Она взяла с собой сына Фергуса и переехала в Нью-Йорк в дом своего отчима и матери, госпожи Данбар. К тому же она ожидала второго ребенка. О Маклине говорили, что, находясь в Соединенных Штатах, он не хотел жить со своей женой. На самом же деле, Мелинда поселилась у родных в Нью-Йорке только потому, что в этом городе находился связник «Гомера». Раз или два в неделю Дональд ездил из Вашингтона на Манхэттен под идеальным предлогом навестить семью.

Время от времени он отправлялся в Лондон, где встречался с Гаем Бёрджессом и передавал ему собранную информацию.

Сразу же по прибытию в Вашингтон Маклин был включен в состав англо-американского комитета, по подготовке проекта мирного договора с Италией. Английский посол, лорд Галифакс, бывший некогда близким другом отца Маклина, присмотревшись к молодому Дональду, убедился в его компетентности, прилежании и готовности отдавать все свои силы порученному ему делу. Маклину доверяли самые закрытые документы и разрешали знакомиться почти без ограничения с ультрасекретной входящей и исходящей корреспонденцией.

В марте 1945 года из Польши вылетел в Лондон самолет с шестнадцатью руководящими деятелями «АК» (Армии Крайовой [26] Армия Крайова (Отечественная армия) действовала в 1942–1945 гг. в оккупированной фашистской Германией Польше под руководством польского эмигрантского правительства в Лондоне. ), в числе которых был Сикорский. Наши военные задержали самолет и заставили его совершить посадку в Москве. За сим последовал шквальный обмен телеграммами между Черчиллем и Трумэном. Они выразили Сталину резкий протест против этого акта «воздушного пиратства». Британского премьер-министра всегда глубоко заботила судьба Польши. Он часто затрагивал эту тему в беседах с Трумэном, понимая, какую важную роль играет Польша в отношениях между Западом и Востоком.

Английское посольство в Вашингтоне получало копии полных или сокращенных текстов телеграмм, которыми обменивались оба лидера. «Гомер», естественно, их читал и добросовестно передавал содержание своему связному, когда приезжал в Нью-Йорк. Связной кодировал полученную информацию и отправлял ее в Центр. Две из этих телеграмм, № 72 и № 73, посланных 5-го июня 1945 года, имели поистине историческое значение. Но о них я расскажу позже.