Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд

Это была не интуиция. Просто, когда к вечеру Высоцкий с Бортником не появились, Любимов понял, что они где-то запили, загуляли. Волнения, переполох, паника — завтра «Гамлет»... Люби­мов звонит в Париж Марине, она тут же прилетает в Марсель. Ма­рина, Любимов вместе с Боровским и режиссером марсельского те­атра объезжают кафе и рестораны Марселя... Наконец кто-то вспом­нил, что Владимир хвалил одну приморскую таверну-кабачок, где у него завелись друзья из портовых рабочих и иностранных матро­сов. Бросились туда. Состоялся неприятный разговор, закончив­шийся гарантиями Высоцкого, что спектакль не будет сорван. Но, видя состояние актера, Любимов страхуется — он приглашает фран­цузских врачей за кулисы на время спектакля и продумывает но­вые мизансцены, на случай если Высоцкому станет плохо. Пригла­шенные врачи сказали, что играть Высоцкий сможет только в том случае, если всю ответственность возьмет на себя и подпишет со­ответствующую бумагу.

Ю.Любимов отчетливее всех понимал, что в случае срыва спек­такля театру будет закрыта не только заграница, но и закроют сам театр.

«Я Володе сказал, — вспоминает Ю.Любимов, — конечно, от­менять «Гамлета» — это дело очень и очень нехорошее для театра, для тебя, меня. Но здоровье твое дороже, поэтому я считаю, что завтрашний спектакль надо отменить». Володя подумал и говорит: «Юрий Петрович, я завтра сыграю». И подписал бумагу. И сыграл на такой высоте, как никогда не играл. Сил у него уже не было та­ких, запой сказался, поэтому он играл сухо, без вольтажей и про­чих штук — божественно играл он. Никогда он так не играл, и его партнеры сразу заметили его состояние, и публика заметила, что со­вершается что-то необычное».

Вспоминает В.Смехов: «...За кулисами — французские врачи в цветных халатах. Безмерные страдания больного Высоцкого. Уко­лы. Контроль. Мука в глазах. Мы трясемся, шепчем молитвы — за его здоровье, чтобы выжил, чтобы выдержал эту перегрузку. Врачи поражены: человека надо госпитализировать, а не на сцену выпус­кать... За полчаса до начала, когда и зал в театре «Жимназ» был по­лон, и Высоцкий с гитарой уже устраивался у стены, Любимов по­звал всех нас за кулисы. Очень хорошо зная, какие разные люди пе­ред ним и кто из них как именно его осуждает за «мягкотелость» к Володе, он говорил жестко, внятно и даже как-то враждебно: "Вот что, господа. Вы все взрослые люди, и я ничего не буду объяснять.

Сейчас вам идти на сцену. Врачи очень боятся: Володя ужасно ос­лаблен. Надо быть готовыми и надо быть людьми. Советую вам за­быть свое личное и видеть ситуацию с расстояния. Высоцкий — не просто артист. Если бы он был просто артист — я бы не стал тра­тить столько нервов и сил... Это особые люди — поэты. Мы сдела­ем все, чтобы риск уменьшить. И врачи здесь, и Марина прилете­ла... И еще вот что. Если, не дай Бог, что случится... Вот наш Стае Брытков, он могучий мужик, я его одел в такой же свитер, он как бы из стражи короля... и если что, не дай Бог... Стае появляется, берет принца на руки и быстро уходит со сцены... а король дол­жен скомандовать, и ты, Вениамин, выйдешь и в гневе сымпрови­зируешь... в размере Шекспира: «Опять ты, принц, валяешь дурака? А ну-ка, стража! Забрать его!» — и так далее... ну ты сам по ходу со­образишь... И всех прошу быть как никогда внимательными... Надо, братцы, уметь беречь друг друга... Ну, идите на сцену... С Богом, до­рогие мои..."»

Когда все было позади, Любимов сообщил «господам арти­стам»: «Такого «Гамлета» я ни разу не видел! Это была прекрасная работа! Так точно, так глубоко Володя никогда... да близко рядом я не поставил ни один спектакль!»

А.Сабинин: «Я хорошо помню марсельский спектакль, по мо­ему мнению, это был лучший Володин Гамлет. Высоцкий был по характеру человек пограничный. И в пограничных ситуациях «вы­стреливала» по-настоящему его человеческая природа. И вот в Мар­селе это совпало — Володино пограничное состояние и пограничная сущность Гамлета, а в искусстве это всегда великий момент. Когда есть ощущение игры и не игры, то, что Станиславский называл «я еемь». Практически он уже не играл, а был Гамлетом. Публика это не просто почувствовала — впечатление было близким к шоку. Так всегда бывает, когда случается откровение в искусстве».

Закончились гастроли, театр уехал в Москву, а Высоцкий остал­ся в Париже. Марина пытается устроить выступления мужа в зна­менитой «Олимпии». Не получилось... Но все же 15,16 и 17 декабря выступления состоялись в концертном зале «а l'Elysee Montmartre». В первый день зрителей было не много — человек триста пятьдесят, во второй — около пятисот, а на третьем концерте зал смог вместить лишь половину желающих.