Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд

Гастроли были продолжительными — за сорок пять дней сыг­рано шестьдесят спектаклей. Во французской печати появилось более сорока рецензий, содержащих серьезный анализ и высокую оценку работы театра. Советская пресса о гастролях умолчала. Толь­ко в «Литературной газете» от 8 марта 1978 года появилась неболь­шая статья с цитатами из двух единственно критических статей, и создалось негативное представление о гастролях.

В.Смехов: «Редактор «Литературки» Чаковский опубликовал похабнейшую, совершенно разгромную статью «Точки над i». По­хабную, потому что она была лживая. Он вытянул там несколько фраз из многих газет французских, причем из сугубо антисоветской прессы, он ничем не побрезговал. Суть была такая, что это плохой театр, а Любимов — вообще сволочь».

В.Высоцкий: «А о том, что театр получил высшую премию французской критики за лучший иностранный спектакль года, — об этом никто не написал. Это был «Гамлет», мы получили пре­мию. Было около двух тысяч коллективов в том году, когда мы были там. Одновременно с нами только «Гамлета» одного играли два те­атра в том же самом Париже... Там по блату не дают, они дают — если заработали...»

Высоцкий узнал, что И.Бродский находится в Лондоне, и при­гласил его посетить гастроли. Бродский прилетает в Париж, но со­вершенно не принимает «Гамлета»: «Помню, Володя Высоцкий при­слал мне телеграмму из Парижа в Лондон. Я прилетел на спектакль, но свалил с первого действия. Это было невыносимо».

Пригласил Высоцкий и А.Синявского.

А.Синявский: «Была одна неловкая для него и для нас ситуа­ция, когда Высоцкий пригласил нас на «Гамлета», а нам спектакль не понравился — не понравилась и постановка Любимова, и сам Высоцкий в роли Гамлета. Мне показалось такое прочтение излиш­не грубым — выходит Гамлет и поет под гитару «Выхожу один я на подмостки». Была в этом, на мой взгляд, какая-то мешанина, эклек­тика, недостойная Шекспира. Сказать об этом Высоцкому было как-то неловко и грубо в этой ситуации, а сказать те слова, которые он хотел услышать, я не мог».

Вообще, к этому времени отношения Высоцкого и Синявско­го потеряли былую теплоту. Мария Розанова считала, что виной этому Марина: «В Париже были встречи, но их было не много, Ма­рина Влади боялась этих встреч. Потому что тогда Марина Влади была "девушка официальная" и была заинтересована в добрых от­ношениях с советскими властями. И мне кажется, боялась общать­ся с "особо опасными"...»

Приходил посмотреть таганский «Гамлет» и Александр Галич. Те, кто знали Галича раньше, увидели, как он постарел.

В Париже сестра Марины Влади — Одиль Версуа — пригласи­ла группу актеров театра к себе в дом, который был расположен на улице Юниверсите в Монсо — бывшем аристократическом районе Парижа.

В.Смехов: «И вдруг он подговорил знаменитую сестру сво­ей знаменитой жены — и мы попали в огромный дом в Латинском квартале... все чинно, просто, великолепно... вот-вот почувствуем себя «месье и мадам»... и тут объяснилось Володино нетерпение, его совершенно детское плутовство в глазах... Мы ждали посреди великолепия, что приплывут на столы невиданные, непробованные яства... ночью, после «Гамлета». На левом берегу Сены, на втором этаже старинного замка в честь русских, то бишь иностранных, ар­тистов, торжественно внесли два гигантских блюда — горячую греч­невую кашу и гору «московских» котлет... И вкусно. И весело, и эк­зотично...»

Естественный восторг свободного от зависти человека.

В противовес — излияние желчи пока в собственный дневник В.Золотухиным: «...мне показалось, особенно в первые дни, что он неловко себя чувствует среди нас в Париже. Ведь он тут никто, не более как муж Марины Влади, хотя и она уже здесь почти никто, вчерашний день...» Возможно если бы Валерий Сергеевич Гамлета сыграл, то и взгляд на мир вокруг был бы совсем иным...

С 7 по 10 декабря — окончание гастролей в Марселе.

Здесь театр принимали особенно хорошо. Этот морской го­род — побратим Одессы — очень нравился Высоцкому, и прини­мали его там, как в Одессе. На банкете, устроенном для артистов театра общественной деятельницей и хозяйкой крупного издатель­ства мадам Лафит, Высоцкий с Бортником решили слегка рассла­биться после труднейшей работы...

И.Бортник: «Налили там по полрюмки, и вдруг шеф встал да как закричит: «Прекратить пить! Немедленно! Завтра «Гамлет»!» А вокруг французы... Володя побелел, вскочил: «Ваня, пошли!» И мы ушли. Пошли в порт. Продолжили там, разумеется. Вовка стал при­ставать к неграм, которые там в какие-то фишки играли. Он начал подсказывать: «Не туда ходишь, падла!», хватал их за руки. Я по­нял, что это уже чревато, и оттащил его. Мы выходим на площадь перед театром. Она абсолютно пустынна. И вдруг останавливается одинокая машина, и из нее вылезает шеф. Как он нас нашел? Ведь не знали Марселя ни он, ни мы. Но вот интуиция...»