Дм. Хренков - Александр Гитович

Давно окончилась война, когда Гитович получил вдруг письмо от сотрудника «Правды» И. Бокова.

«Уважаемый Александр Ильич!

Разбирая в эти дни личную библиотеку, я обнаружил не совсем обычный экземпляр сборника Ваших стихов „Артполк“. Дело в том, что эту книжечку я подобрал в 1945 году где-то в Германии, в районе действия 2-го Белорусского фронта, в Политуправлении которого я тогда служил.

На книге имеются надписи ее бывшего владельца, артиллериста И. С. Степанова. Возможно, желание сделать эти надписи навеяно названием последнего стихотворения сборника („Надпись на книге стихов“ — Д. Х.).

И. С. Степанов написал на книге: „Она была увезена немцами“. И далее, обращаясь к тем, к кому, может быть, попадет она: „Пришли мне, если я буду жив, письмо после войны“. И оставляет свой адрес: „Сам я из г. Венева Тул(ьской) об(ласти), ул. Володарс(кого), 33“».

Надпись была сделана 10 апреля 1945 года во время боев на ближних подступах к Берлину.

И письмо И. Бокова, и книжку собственных стихов Гитович расценил как самый дорогой подарок. Но не терпелось поскорее узнать, как же попал «Артполк» к солдату Степанову, как оказалась книга за Одером. Судя по штампу, она принадлежала Минской библиотеке имени Ленина.

Не веря в возможность получить ответ от Степанова, Гитович тем не менее пишет ему в Венев.

Ответ приходит нежданно быстро. Пишет сам Иван Сергеевич Степанов, солдат, прошагавший с нашей армией весь долгий путь к победе и завершивший его в самом центре поверженной фашистской Германии.

И. С. Степанов рассказал, что в одном из населенных пунктов западнее г. Ратибор подразделение, в котором он служил, попало под очередной огневой налет. В поисках укрытия он вбежал в большое каменное здание и здесь увидел груды русских книг. Фашисты вывезли их из Белоруссии и теперь бросили, не успев, как обычно сжечь. Наше командование решило вернуть эти книги в Россию. Как только обстрел стих, бойцы получили приказание сложить книги в снарядные ящики, упаковать в бумажные кули. Так было отправлено более десятка «студебеккеров».

«Меня заинтересовала книжечка ваших трудов „Артполк“, которую я читал бойцам, когда отправляли последнюю машину, — пишет в заключение И. С. Степанов. — Я сделал на ней надпись, поскольку книжечка возвращается в Россию, а я не был уверен, что останусь в живых. Но память о русском солдате будет жить. Я положил книгу в ящик, и она пошла в Россию».

Гитович был бесконечно счастлив, что его книжка стала на фронте огоньком, у которого хоть один солдат смог душевно обогреться. Строки письма старого солдата оказались для него лучшей похвалой, самой драгоценной рецензией, которую когда-либо ему приходилось читать о своих стихах. История с книгой, как ему казалось, завершила споры, разгоревшиеся в свое время вокруг нее. Пройдет еще пять лет, и он напишет «Воспоминания о книге „Артполк“»:

В 1966 году, предваряя свой однотомник несколькими словами, обращенными к читателю, Гитович писал:

«В свое время я прослужил положенный срок в 11-м артиллерийском полку, а затем участвовал в трех войнах… Жизнь складывалась достаточно сложно, а вместе с ней и стихи шли сложным и неровным путем.

Но как бы то ни было, выбрав свой путь, я уж не сворачивал с него. Других путей у меня не было.»

«Я не был обижен веселой судьбой и, крупный ведя разговор, увидел Баренцева моря прибой и Азию — родину гор», — писал Гитович. Поэт, как всегда, точен. Маршруты его поездок по стране так и шли — с севера на юг, с юга на север. Его муза всегда была «на ногу легка», хотя путевые впечатления редко тотчас оседали в книгах. Даже в книгах, сами названия которых обещали показать увиденное, подобным стихам отводилось самое незначительное место. И тем не менее никогда не ошибешься, где написаны стихи — на севере ли, в Средней ли Азии. Почти никогда не писавший специально стихов о природе, крайне мало уделявший внимания пейзажу, поэт одним штрихом создает атмосферу, характерную для той или иной географической полосы, передает точное ощущение ее природы.

Поездки на Кольский полуостров, в Среднюю Азию, в другие края были для поэта средством общения с людьми. Всюду, где он бывал, у него появлялись друзья. Шли годы. Чубатые парни становились отцами семейств. Вчерашние комсомольцы уже руководили заводами и совхозами. За плечами остается молодость, — не без грусти замечает поэт, — но все эти люди сохраняют юношескую верность революционным идеалам. Они всегда узнаваемы в книгах Гитовича, он безраздельно к ним привязан, верит в их дружбу.