Адольфо Бьой Касарес - Борхес. Из дневников

Понедельник, 22 августа.Борхес: «С каждым годом спишь все меньше. Как это грустно. — Затем добавляет: — Человек, страдающий бессонницей, чувствует себя виноватым и противен всем остальным».

Суббота, 27 августа.Борхес замечает (читая заглавие ): ‘«Университетская культура’ — оксюморон».

Понедельник, 29 августа.Борхес говорит, что музыка Стравинского необыкновенна (в смысле — превосходна ), она звучит так странно, как джаз, так весело. «Но Стравинскому об этом лучше не говорить, — добавляет он. — Скорее, его музыка выражает всю печаль современного мира».

Пятница, 16 сентября.Борхес говорит, что еще Маседонио Фернандес заметил: множество повседневных действий не остается в памяти. Например, процесс одевания: «По словам Маседонио, единственным подтверждением того, что мы одевались, является факт, что мы одеты».

Пятница, 25 ноября.Говорим о «Золотом осле», которого я читаю в переводе Грейвса [45] Роберт Грейвс (1895–1985) — английский поэт, прозаик, исследователь мировой мифологии, переводчик. . Борхес: «Столько всего вышло из этой книги… Из нее родился фантастический роман, плутовской роман».

Понедельник, 28 ноября.Борхес: «Чтобы воспевать море, не нужно никаких специальных знаний, не требуется разбираться в кораблях и мореплавании, как Киплинг, или в ихтиологии. Поэту даже не надо лезть в море, а то еще утонет».

Среда, 7 декабря.Борхес: «Художники не говорят уничижительно: ‘Это чистая живопись’, равно как и скульпторы с архитекторами: ‘Это чистая скульптура или чистая архитектура’. А вот писатели заявляют: ‘Это все чистая литература’ или ‘Все остальное — литература…’» [46] «Et tout le reste est litterature» (франц.) [Verlaine. Art Poetique. //Jadis et Naguere (1884)]. (Прим. автора.)

Воскресенье, 1 января.Бьой: «Сантаяна говорит, что ‘happiness is the only sanction of life’ [47] «Счастье — единственное оправдание жизни» (англ.) — «Little Essays» (1920) американского философа и писателя Джорджа Сантаяны (1863–1952). ». Борхес: «Лучше достойная печаль, чем идиотская радость».

Вторник, 13 июня.Борхес: «Маседонио сказал одному зануде: ‘Если вы ждете трамвай, не обязательно ждать его у меня дома’».

Суббота, 15 июля.Борхес дарит мне экземпляр «Новой английской Библии» [48] Перевод Библии на современный английский язык, Новый Завет вышел в 1961 г., Ветхий — в 1970-м. . <���…> Читаю ему в Четвероевангелии эпизоды с Пилатом и распятием. Борхес: «Я уверен, что все это правда. Я не про чудеса, разумеется… Но кто мог бы такое придумать? Не какой-то невежественный ученик. Какой романист мог бы написать лучше разговор Христа и Пилата, иудея и римлянина? Каждый обретается в своем мире, говорит в crosspurposes [49] Не понимая друг друга (англ.). , и никто не прибегает к костюмированным глупостям, к дотошным выдумкам в стиле Вальтера Скотта или Флобера. Различие дано изнутри. А что может быть лучше сна жены Пилата, умывания рук, доброго разбойника, ‘Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?’? При чтении эти эпизоды снова и снова берут за живое; они волнуют в любой редакции».

Четверг, 27 июля.Борхес говорит, что великим открытием Гитлера, великим открытием политиков, вопреки тому что пытался доказать Достоевский, стало то, что у людей нет частной жизни: «У людей нет возлюбленных, они не садятся за книгу, не хотят выкроить часок, чтобы поспать после обеда, но они всегда готовы к церемониям, массовым актам, парадам и проч.».

Четверг, 3 августа.Бьой: «Раньше я не решался выбрасывать книги с дарственными надписями, но ясно же, что нельзя без конца забивать дом ненужными вещами». Борхес: «Надо вырывать страничку с посвящением». Бьой: «Ах, черт! Рука как-то не поднималась. А потом они появляются в книжных лавках, и люди думают, что ты их продал». Борхес: «Или возвращаются к тебе домой. Как-то утром я выкинул целую кучу в металлическую корзину в подземке, а после обеда очень застенчивый и очень бедный паренек явился ко мне домой с этими книгами. Я дал ему пять песо и поблагодарил, но не отважился попросить, чтобы он унес их снова».

Пятница, 1 сентября.Борхес: «Ни один писатель не застрахован от написания плохих книг. Зачастую весь секрет в интонации: если удается подыскать подходящую интонацию, роман или рассказ получаются хорошие, даже если сюжет не ахти. И напротив, неверная интонация может загубить самый лучший сюжет. ‘Персилес и Сихизмунда’ [50] «Странствия Персилеса и Сихизмунды» (1617) — роман Сервантеса. — книга, обреченная с первой фразы, она очень плохо начинается. А вот ‘Дон Кихот’ начинается хорошо: ‘В некоем селе Ламанчском…’ и т. д. Сервантесу явно нравились авантюрные книги. Подобно Дон Кихоту, он готов был провести жизнь за чтением рыцарских романов. Но прислушался к голосу разума и осудил их в ‘Дон Кихоте’, а затем уже со спокойной совестью поддался искушению и занялся тем, что ему действительно нравилось: написал ‘Персилеса’».