Иван Черный - Данные достоверны

Мне не терпелось увидеть своих командиров, услышать от них новости, посоветоваться, как лучше вести

[260]

борьбу с врагом. Да и партизаны торопились встретиться с товарищами. Мы еле дождались вечера.

На окраине Лейно нас ждали Гора, Хаджи, Степь, несколько наших разведчиков и еще какие-то вооруженные люди.

Я решил, что это местные партизаны.

— Зачем «местные»? — ответил на мой тихий вопрос Гора. — Были местные, а теперь наши.

Чтобы яснее представить, где оказался наш отряд весной сорок четвертого года, взгляни, дорогой читатель, на карту Польши, найди реки Западный Буг и Вислу, города Варшаву, Демблин, Люблин, Хелм, Владаву и Луков.

Здесь, в огромном четырехугольнике, ограниченном на севере условной линией Брест — Варшава, на юге — линией Хелм — Люблин, на востоке — Западным Бугом, а на западе — Вислой, предстояло нам развернуть работу.

Центр приказал «обслуживать» железнодорожные магистрали Варшава — Брест и Варшава — Люблин — Хелм, ведущие к фронту, а также рокадные железные дороги Луков — Любартов — Люблин и Владава — Хелм.

Нас обязали проникнуть в города Варшаву, Демблин, Гарволин, Пулавы, Люблин, Парчев, Луков, Бяла Подляска, Седлец, Хелм, Владава и Брест, давать сведения о железнодорожных узлах, депо, гарнизонах, аэродромах и промышленных объектах противника, одновременно совершая диверсионные акты.

Чтобы выполнить этот приказ, надо было четко представлять себе политическую и военную обстановку в районах, куда мы вышли.

Кое-что я уже знал.

Польские товарищи, отправленные из малоритских лесов в Москву, являлись членами президиума Народною Совета в Варшаве. Они рассказали, что с января 1944 года все политические партии и группировки в Польше разделились на два главных лагеря.

В один лагерь слились ставленники так называемого «лондонского» эмигрантского польского правительства, бывшие пилсудчики, правое крыло ППС, так называемая

[261]

ВРН, правое крыло крестьянской партии, Партия труда и другие. Центральным органом этой группировки стала пресловутая Рада народного единства.

Рада народного единства создавала собственные реакционные вооруженные силы — небезызвестную Армию Крайову. Главнокомандующим Армии Крайовой эмигрантское польское правительство в Лондоне назначило генерала Комаровского, носившего подпольную кличку Бур и более известного под именем Бур-Комаровского. Начальником штаба Армии Крайовой стал бывший начальник 2-го отдела бывшего генштаба буржуазной польской армии полковник Пельчинский. Их ближайшими помощниками были полковник Ванда и бывший адъютант Пилсудского майор Гроховский, носивший кличку Брохич.

Вся эта публика спала и видела, как бы возродить прежнюю буржуазную Польшу.

Однако они понимали, что народ идет за ними лишь постольку, поскольку они борются или хотят бороться с немецким фашизмом. Поэтому на словах и в официальных декларациях руководство Армии Крайовой провозглашало лояльность по отношению к наступавшей Красной Армии, к Советскому Союзу, хотя тут же проповедовало нейтральное отношение к Красной Армии, то есть, по сути дела, требовало от своих единомышленников уклоняться от какой-либо помощи советским войскам, что в боевой обстановке всегда равносильно прямому предательству.

Да эти люди и были предателями.

В чьих интересах действовали эти господа, отвлекая народ от борьбы с фашистскими оккупантами, стремясь повернуть оружие против советских людей, ломавших хребет гитлеровской гадины?!

Ясно, в интересах фашизма!

Группировке польского реакционного подполья противостояла Крайова Рада Народова, объединившая все левые, наиболее прогрессивные силы страны. В нее входили Польская рабочая партия, Польская рабочая социалистическая партия, левое крыло крестьянской партии и другие политические организации, ставившие целью создание подлинно народной, социалистической Польши.

Вооруженные силы Крайовой Рады Народовой носили название Армии Людовой. Командовал Армией Людовой генерал Михал Роля-Жимерский.

По информации, которой располагал штаб отряда, в

[262]

каждом польском воеводстве, в каждом повяте и в каждой гмине имелись польские подпольные организации.

Армия Крайова вела настойчивую агитацию и пропаганду, играя на чувствах национальной гордости польского народа, используя недоверие определенных слоев населения к Советскому Союзу, и, хотя отряды Армии Крайовой были малочисленны, некоторые жители хуторов, деревень и сел значились в ее списках, знали уже, к какому отряду они приписаны, кто их командир и т. д.