Андрей Иванов: Черный король

Старик лет семидесяти пяти в клетчатой рубашке, поношенных сандалиях и соломенной шляпе с заломами, закрыв глаза, сидел на скамейке в сквере на площади Островского.

Летний день не был жарким, с утра небо зашторила облачная дымка. Город рычал автомобилями, грохотал трамваями и хлопал дверями закусочных. По Невскому проспекту катились людские волны.

Площадь Островского примыкала к главной магистрали города и была одним из немногих зеленых мест в Центральном районе. Повторяя прямоугольные контуры площади, в центре ее находился Катькин сад, сквер с подстриженными кустами, скамейками и монументом Екатерине Второй. Со своего пьедестала императрица царственно взирала на стоящий напротив Елисеевский магазин.

Один из уголков Катькиного сада давно облюбовали любители шахмат. В ясную погоду они занимали скамейки и сражались друг с другом, передвигая фигуры по доскам и щелкая кнопками на шахматных часах. Уровень игры у постояльцев скамеек был высоким. Рассказывают, в Катькином саду обыгрывали случайно заглянувших сюда кандидатов в мастера спорта и даже мастеров.

Местная публика состояла в основном из пенсионеров. Старик, сидевший с закрытыми глазами на одной из скамеек, был завсегдатаем сквера. У него имелось несколько постоянных партнеров, ни один из них сегодня еще не подошел. На соседней скамейке шла игра. Болельщики бурно комментировали каждый ход шахматистов.

Наконец на дорожке сквера появился приятель старика, человек лет семидесяти в потертых джинсах и старомодных очках. Издали заметив партнера, шахматист помахал ему рукой и, подойдя, со вздохом опустился рядом на скамейку.

– Хороший сегодня денек, – обратился пришедший к сидевшему. – Вставай, дома отоспишься.

Он тронул приятеля за плечо. То, что случилось дальше, заставило старика в очках вскочить со скамейки и вскрикнуть. От его прикосновения сидевший, скользнув спиной по скамейке, стал оседать в сторону. На груди у старика открылась кровоточащая рана от заточки…

В Двенадцатое отделение милиции поступил вызов. Оперативники майор Олег Соловец, капитан Андрей Ларин и старшие лейтенанты Анатолий Дукалис и Вячеслав Волков покинули кабинет на третьем этаже и направились к выходу. В коридоре им встретился подполковник Петренко, прозванный подчиненными Мухомором. Он шел навстречу оперативникам и о чем-то разговаривал с крупной женщиной в милицейской форме и погонах, шагавшей рядом.

– Добрый день, Юрий Саныч, – обратился к начальнику Соловец.

– Здравствуйте, товарищи офицеры, – ответил Петренко.

Тон шефа был официальным, он осмотрел подчиненных и повернулся к женщине в форме:

– Вот, Лариса Викторовна, познакомьтесь.

– Ларин Андрей Васильевич – сказал капитан.

Женщина протянула оперативнику руку:

– Кузнецова Лариса Викторовна.

Остальные офицеры также представились и пожали руку неожиданно появившейся в отделении даме в погонах.

– Лариса Викторовна направлена к нам из Отдела внутренней безопасности, – сказал подполковник.

На мундире женщины красовались капитанские погоны.

– Она поработает у нас несколько дней, – продолжил Мухомор, – пообщается с вами… Если сочтет нужным.

Отдел внутренней безопасности занимался надзором за действиями служащих отделения, милиционеры недолюбливали его работников.

– Мы всегда рады, – сказал Дукалис.

Лариса Кузнецова смерила взглядом старшего лейтенанта.

– Ну что ж, – подытожил Петренко, – будем считать, знакомство состоялось. Кстати, куда это вы всем составом?

– Поступил вызов, Юрий Саныч, – отрапортовал Соловец. – Нападение на человека на площади Островского.

– Так чего же вы стоите? Срочно выезжайте.

– Слушаюсь, товарищ подполковник, – сказал майор.

Оперативники спустились на улицу, где их ждал милицейский автобус. Сев в машину, коллеги отправились к месту происшествия. Вместе с ними выехал эксперт-криминалист Александр Калинин.

– Чего это они решили у нас проверку устроить? – произнес Волков.

– Делать больше нечего, – махнул рукой Соловец.

Милицейский автобус приехал на площадь Островского одновременно с машиной «скорой помощи». Полулежащего на скамейке мертвого старика осмотрел врач, невысокий человек лет сорока пяти. Соловец показал медику удостоверение.

– Майор Соловец, – представился милиционер.