Андрей Ливадный: Черный оазис

Роскошный особняк, окруженный тенистым парком, спал.

Робким голубоватым светом теплилось лишь одно из окон на первом этаже. За ним простиралась комната, богато обставленная дорогой современной мебелью, по полу в живописном беспорядке были разбросаны интеллектуальные кибернетические устройства, у дальней стены ровно светил полусферой стереомонитора мощный компьютерный терминал.

Старинные часы в гостиной только что пробили три раза.

Маркусу не спалось. Он вообще не ложился, а неприбранная постель была разворошена специально на тот случай, если отец или мать вдруг заглянут в комнату.

Единственному отпрыску семьи Моллиганов недавно исполнилось тринадцать лет, а душа мальчика, который в перспективе должен был унаследовать огромную корпорацию “Мунэксплойт” [1] Мунэксплойт - Мун - луна, эксплойт - разработка, то есть в переводе с интеранглийского “Лунные разработки”. , уже была отравлена худшим из ядов, имя которому - скука.

Слишком маленький, чтобы принимать участие в делах “семьи”, но уже выросший из круга интересов ребенка, он являлся типичным представителем своего поколения. Здесь не играли существенной роли окружающие его материальные блага, источником яда, отравившего душу и заставившего так рано потерять интерес к жизни, был терминал компьютера, взиравший на подростка своим огромным немигающим оком, похожим на выпученный из эбеново-черной стены голубой глаз.

Маркус не задумывался над тем, сколько еще его ровесников испытывают в данную минуту такую же отчаянную скуку, которая не давала ему уснуть. В каждой среднестатистической семье обязательно имелся компьютерный терминал, а любой ребенок, благодаря заботам корпорации “Мун”, при рождении получал имплантированное в правую височную область гнездо, предназначенное для прямого контакта с компьютерными системами.

Прогресс в сфере цифровых технологий ушел так далеко, что для соединения с машиной уже не требовался, как раньше, соединительный оптико-волоконный кабель - его с недавних пор заменил инфракрасный порт, освобождающий пользователя от всех неудобств, связанных с черным глянцевитым проводом, который многие называли “змеей”.

Мальчик сидел на полу, скрестив ноги. Среди разбросанных вокруг кибернетических устройств возвышались стойки с кристаллодисками. В данный момент предназначенное для их считывания адаптационное гнездо компьютерного комплекса пустовало: оно раскрылось, будто бутон пластиковой лилии, в ожидании, когда в него вставят очередной носитель информации.

Пальцы Маркуса перебирали кристаллодиски, которых накопилось уже больше двух сотен. Глаза равнодушно скользили по голографическим вставкам, не находя среди названий и аннотаций ничего привлекательного.

Возможно, его пресыщенность была вызвана полнейшим отсутствием жизненных проблем и стопроцентным материальным благосостоянием.

Отчасти - да. Но только отчасти, потому что десятки тысяч его сверстников в различных мирах рано или поздно испытывали то же самое. Они были разными: мальчики и девочки, богатые и бедные, добрые и злые; их объединяло лишь одно - наличие импланта в височной области и свободный доступ к компьютерам.

“Синдром безразличия” - так окрестили психологи эту болезнь.

Виртуальная зависимость, о которой много писали и говорили в прошлом, не выродилась, но мутировала, и теперь главным вирусом данного заболевания являлось не болезненное влечение к миру фантомных образов, а наоборот - отвращение к нему.

Давно прошло то время, когда дети сходили с ума, не выдерживая нелимитированного контакта с виртуальной средой, канули в Лету бледные мальчики и девочки, проводящие большую часть свободного времени в неудобных, стесняющих тело виртуальных костюмах, даже кабели нейросенсорного контакта более не использовались в качестве посредника между человеческим мозгом и машиной.

Изящество технологий вкупе с абсолютной доступностью кибернетических систем для представителей любой социальной прослойки населения коренным образом изменило проблему.

Что можно ожидать от ребенка, который к тринадцати годам перепробовал в своей виртуальной жизни все, начиная от убийств и заканчивая сексом? Только скуки, потому что мозг человека обладает огромным потенциалом приспособляемости, а бытие, как известно, определяет сознание. Чтобы испытать те впечатления, которые уже пережил Маркус, человеку прошлых столетий требовалась целая жизнь.