Алексей Череватенко - Небо Одессы, 1941-й

На помощь Богданову летит Рыкачев, комиссар третьей эскадрильи Феодосии Дубковский ведет группу на штурмовку в район обороны 59-й стрелковой дивизии генерала Воробьева, а мне снова «брить» передний край в юго-западном секторе. Гитлеровцы там засели основательно, и наши бойцы никак не могут выкурить их из окопов.

Район этот мне хорошо знаком, знаю, где стоят зенитки, где замаскированы танки, склады горючего, боеприпасов. С нами летит' и Семен Андреевич Куница. У фашистских пропагандистов этот человек был на особом счету. Не раз они трубили во все трубы, что когда одолеют Одессу, то в первую очередь расправятся с композитором Данькевичем, комиссаром авиации Куницей.

Летал Куница много и неутомимо, на его счету было 150 боевых вылетов, шесть вражеских машин сбил в бою славный сокол, — так писал о нем командующий оборонительным районом контр-адмирал Г. В. Жуков.

Пока мы готовились, возвратились Рыкачев и Дубковский.

— Дан приказ: ему на запад, ей — в другую сторону… — сказал Рыкачев. — Летишь с другим заданием, Алексей. Сейчас Шестаков тебя проинструктирует. Пока…

Мне и Маланову нужно было идти двумя звеньями на юг с заданием тщательно разведать дороги: по показаниям пленных противник стягивает войска, готовясь к наступлению.

Задание вроде бы и простое, но сложность состояла в том, что дороги в тех местах обсажены каштанами, акациями, кленами, сплелись вверху кронами и заметить транспорты трудновато. Однако нам удалось кое-что обнаружить: от сел Тузлы и Староказачье двигались обозы, орудия на конной тяге.

Звенья выполняли задачу самостоятельно и возвращались каждое своим курсом. Мы с Королевым и Осечкиным прилетели в точно назначенное время. Маланов же со своими ребятами запаздывал. Шестаков, выслушав мой доклад, нахмурился: все хорошо, да только вот где второе звено?

А что я мог сказать? Майор нервно грыз спичку, то и дело поглядывая вверх. Он опасался, что противник навяжет звену неравный бой, горючего не хватит, и ребят перещелкают по одиночке.

Прошло еще несколько томительных минут, когда с вышки сообщили:

— Вижу! Идут!

Возвращался один самолет, судя по номеру машины, то был Маланов. Повеселевший было Шестаков снова приуныл. Все, кто находился возле него, молча глядели на приземлявшегося «ястребка». Маланов соскользнул по крылу на землю, снял парашют и пошел поперек летного поля к нашей группе. Приблизившись, он выпрямился, чтобы начать доклад, но командир полка разом выдохнул короткое:

— Ну?!

— Живы, — сказал Маланов.

У всех вырвался вздох облегчения, а нетерпеливый и все еще недоумевавший Шестаков произнес:

— Давай, давай!

Алексей рассказал, что произошло. Пролетая над Днестровским лиманом, он заметил, что с машиной Алелюхина творится что-то неладное. Все трое шли на одной высоте развернутым строем, и вдруг Алелюхин начал быстро снижаться и вскоре сел на песчаную косу. За ним произвел посадку и Григорий Сечин. Приземлились благополучно. Маланов сделал круг над местом посадки и взял курс на свой аэродром. «И вот я тут…» — закончил он растерянно.

Шестаков немедленно отдал приказ принять все меры для спасения летчиков. Были вызваны инженеры Добрецков и Федоров, и после короткого совещания группа механиков И. Сидоренко, С. Бутенко, И. Канзюба, С. Шапран, Б. Ляпунов, К. Анисимов, вооруженные домкратами, тросами, на двух грузовиках отправились на место происшествия.

ЗиСы возвратились поздно ночью. Но никто не спал, все переживали за исход операции. Ведь самолеты приземлились близко от переднего края, их могли обстрелять артиллерийским огнем, могли разбомбить…

«Ястребки» оказались изрядно помяты, но уже к утру техники и механики привели их в порядок. Алексей Алелюхин, как выяснилось, пошел на вынужденную из-за нехватки горючего. А Сечин принял решение взять товарища на борт своего самолета. Но с песчаной косы поднять И-16 оказалось делом невыполнимым…

На этом злоключения Алексея Алелюхина не кончились. На следующий день во время штурмовки вражеских войск у села Дальник самолет Алелюхина был подбит: снаряд угодил прямо в мотор его машины. Летчик начал планировать к линии фронта. Самолет удалось благополучно посадить «на брюхо»… в расположении противника.

Дальше все начало развертываться, словно в приключенческом фильме. Двое наших ребят прошлись у самой земли над приземлившимся товарищем, бессильные чем-либо помочь. Но сам Алелюхин не растерялся и воспользовался этим прикрытием. По полю бродили оседланные кони, и Алексей в мгновение ока поймал одного, вскочил на него и помчался галопом. Вдогонку ему неслись автоматные очереди, но он уже был неуязвим.