Павел Головин: Как я стал летчиком

На вахте остался Стромилов, Он должен был наблюдать за всем: за погодой и за льдиной. Вдруг льдина начнет ломаться или поднимется шторм? Нужно, чтобы все это не застало нас врасплох.

Коли оказался замечательным часовым. Не успел я заснуть как следует, наш часовой поднял тревогу.

Вдруг загремели выстрелы. Один… другой… Ничего не понимая спросонок, я выскочил из палатки.

— Что случилось?..

— Медведь пришел!..

«Хозяин Арктики» очень быстро пронюхал о нашей посадке и поспешил к нам в гости. Коля его совсем не ждал. Поэтому, когда медведь появился среди торосов, наш радист сначала вытаращил на него глаза, а потом, опомнившись, схватил ружье и, не целясь, пустил навстречу «гостю» одну за другой две пули. Медведь, не ожидая такой встречи, пустился со всех ног обратно. Когда я выскочил из палатки, то увидел только пятки и хвост, мелькавшие за торосами…

Мы пробыли на льдине дна дня. Не думайте, что все это время сидели без дела. Работы было очень много. Дожидаясь, пока настанет хорошая погода, мы подготавливали аэродром для нашего самолета. Вооружившись кирками и лопатами, мы расчистили во льду дорожку, по которой мог бы разбежаться и взлететь наш самолет. Приходилось раскалывать на части и оттаскивать в сторону целые глыбы льда. Наконец настала хорошая погода, туман рассеялся.

Мы определили но солнцу место, где находилась наша льдина, и узнали, в какой стороне находится остров Рудольфа. Приготовились взлететь. Запустили моторы, уселись в самолет. Вдруг Волков замахал руками. В чем дело? Я посмотрел вперед и увидел, что наша льдина лопнула перед самым носом самолета. Половинки медленно расходились, и полоса воды между ними все ширилась… Как же взлетать?

Пришлось опять сойти с самолета, повернуть его носом в другую сторону в попробовать взлететь с одной половинки льдины. Это было опасно, однако взлететь удалось.

Через двадцать минут мы уже были на Рудольфе.

Самолета Водопьянова там не застали. Он улетел на полюс.

Вслед за самолетом Водопьянова улетели на полюс машины Молокова, Алексеева, Мазурука.

На острове Рудольфа стали тихо. Людей осталось мало, в домиках зимовки — просторно. Мы, оставшиеся на острове, скучали и с нетерпением ждали, когда эскадра вернется с полюса обратно.

Наконец настал и этот день. Далеко на горизонте показались три черные точки.

Самолеты!

Один за другим они плавно опустились на аэродром.

Четвертый самолет — летчика Алексеева — не долетел до острова. У него нехватило бензина. Пришлось сесть на льдину на двести пятьдесят километров от Рудольфа. Через несколько дней я на своем самолете отвез Алексееву бензин. В тот же день его самолет «СССР-Н-172» прилетел на остров. Эскадра, завоевавшая полюс, стала готовиться в обратный путь — в Москву.

Нужно было торопиться. Весеннее солнышко с каждым днем грело все сильнее. Весна забиралась в самое сердце Арктики. Снег, раньше твердый, стал рассыпчатым, рыхлым. Лыжи самолета проваливались на талом снегу или прилипали к нему так крепко, что самолет с трудом взлетал.

Назначили день отлета, распрощались с хозяевами острова — зимовщиками — и взлетели.

Обратный путь прошли без всяких приключений. Только подлетая к Амдерме, командиры самолетов получили радиограмму, в которой сообщалось, что аэродром в Амдерме растаял…

Как же садиться? Ведь у наших самолетов лыжи, а не колеса. Мы летели от зимы к весне. С острова Рудольфа мы не могли бы взлететь на колесах со снега. А подлетая к Амдерме, узнали, что нам придется садиться на лыжах в грязь. Что же делать? Вернуться обратно? Кружась над аэродромом, заметили книзу полоску снега. По обеим сторонам ее — голая земля. Страшновато было садиться, однако все обошлось благополучно — сели!

Полоска снега была настолько узкая, что, когда мы пришли на другой день на аэродром, самолеты наши стояли в грязи. Снег весь растял.

В Амдерме мы сменили лыжи на колеса и полетели в Архангельск. Там нас встретили первые весенние цветы. Весна здесь была в самом разгаре. А всего лишь несколько дней назад нас окружал снег и вечные льды…

Почти три месяца прошло с того дня, когда наши самолеты взлетели с Московского аэродрома, чтобы нанять долгий путь. Нас послали родина, партия большевиков, товарищ Сталин завоевать полюс, сделать его советским, поднять на нем флаг СССР. Мы выполнили боевой приказ: полюс стал советским. Впервые за все время существования земли на макушке земного шара поселились люди. И эти люди — наши, советские: Папанин, Кренкель, Ширшов и Федоров. Ученые, большевики, герои… Их четверо, но за их спиной стоит вся ваша великая страна. Им было не страшно там, на далекой льдине, в самом центре суровой Арктики. Они знали, что за ними заботливо следят советские летчики, моряки — вся родина.