Павел Головин: Как я стал летчиком

Показалось мне там скучно. Не вытерпел и уехал раньше срока обратно в Москву. Пришел как-то утром в Управление полярной авиации узнать, какие там новости есть. Сидел в кабинете у начальника и разговаривал с товарищами-летчиками.

В комнату вошел Михаил Васильевич Водопьянов, поздоровался со иной и отвел в дальний уголок.

— Слушай, есть одно дельце…

— Какое?

— Слетать нужно в одно местечко…

— А что это за местечко?

— Северный полюс…

И рассказал мне Михаил Васильевич свою мечту.

Полететь мы должны целой эскадрой из больших, тяжелых самолетов, сесть на полюсе, построить там полярную станцию и вернуться обратно.

— Ну как, — улыбаясь, спросил Водопьянов, — полетим?

— Что же тут спрашивать? — только и мог ответить я. — Кто же из летчиков всего света не мечтает попасть на полюс?

И я стал готовиться к экспедиции.

Мы вылетели на полюс 23 марта 1937 года. Почти целый год готовились все участники экспедиции к этому смелому полету.

Нужно было испытать самолеты и решить, на каких лететь, подобрать людей — крепких, здоровых и смелых, приготовить целые тонны всякого снаряжения. Работа закипела.

А я отправился на ледоколе «Литке» из Архангельска во Владивосток Северным морским путем. Мы плыли целое лето. И когда путешествие кончилось, я сошел с корабля очень довольный. Теперь я смело мог лететь на полюс.

На ледоколе я плавал вот с какой целью. Летчику в Арктике нужно многое знать. Совсем недостаточно уметь только управлять самолетом. Чтобы летать без всякого риска, полярный летчик должен очень хорошо знать, как работают моторы его самолета. Иными словами, быть не только летчиком, но, в случае нужды, и механиком. Мало ли что может случиться в далекой дороге, в пустынных ледяных просторах Арктики! Вдруг заболеет механик. В ледяной пустыне не найдешь другого механика на смену больному. Значит, нужно браться за дело самому.

Полярный летчик должен быть хорошим радистом, чтобы всегда уметь связаться по радио с землей и сообщить, где находится самолет, а в случае несчастья рассказать, какая требуется помощь.

И наконец, самое главное, полярный летчик должен уметь всегда, в любое время суток, безошибочно определить место, где находится самолет. Он должен быть хорошим штурманом.

Зачем нужен штурман на самолете? Представьте себе, что вы летчик и вылетели на самолете, скажем, из Москвы в Воронеж. Перед вами лежит карта полета. На ней чертой проведен маршрут — путь, по которому вы должны вести самолет. Вы знаете, с какой скоростью летит ваш самолет. Скажем, он летит двести километров в час. По пути у вас лежит город Рязань. Он от Москвы как раз в двухстах километрах. Вы летите час и смотрите вниз. Внизу — город. Значит, вы летите правильно.

Но представьте себе, что самолет летит в Арктике. Внизу — однообразная ледяная пустыня. Куда ни глянь — ни деревца, ни кустика. Нет ни городов, ни деревень — ничего. Самолет летит час, два, три. Летит сквозь пургу, сквозь туман, над облаками.

Дует сильный ветер, и вы не знаете, с какой скоростью летит самолет. Перед вами карта, но что на ней изображено? Белая, снежная пустыня… Как же определить, в каким точно месте находится самолет?

Здесь на помощь летчику приходит очень сложная наука — астрономия. Это наука о небе, о звездах, о луне, о солнце. Зная расположение светил на небе, летчик может с помощью особых инструментов очень точно определить место, над которым летит его самолет.

За пять лет работы в Арктике я научился водить самолет в любую пургу, хорошо знал моторы самолета и мог переговариваться с землей по радио. Но мне хотелось получше изучить штурманское дело. Я и отправился в плаванье на ледоколе, с тем чтобы научиться у морских штурманов астрономии.

Вернувшись в Москву, принялся я готовить свой самолет к полету на полюс. Времени оставалось мало. Весна подступала к Москве. На аэродроме появились лужи, и командование экспедиции торопило с отлетом. Самолеты были тяжело нагружены, и мы боялись, что не сможем подняться в воздух с талого снега.

За день перед отлетом нас позвал к себе Отто Юльевич Шмидт и объявил, что завтра утром вылетаем. Посоветовал всем получше выспаться на дорогу.

Едва стало рассветать, я приехал на аэродром.

В полумраке рассвета грозно маячили вдали фигуры огромных самолетов. Около них, несмотря на ранний час, уже суетились люди.