Павел Ротмистров - Стальная гвардия

Ротмистров Павел Алексеевич

Стальная гвардия

{1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания в конце текста книги.

Аннотация издательства: Автор рассказывает о начале своей службы в Красной Армии, о своем командирском становлении. В главах, посвященных Великой Отечественной войне, повествуется о мужестве и героизме, подвигах воинов 8-й (позже - 3-й гвардейской) танковой бригады и 5-й гвардейской танковой армии, первого в Красной Армии бронетанкового объединения нового типа, которое было сформировано под руководством П. А. Ротмистрова. В книге показаны действия танкистов на подступах к Москве, под Сталинградом, на Курской дуге и Днепре.

С о д е р ж а н и е

Глава первая. По зову партии

Глава вторая. Суровые испытания

Глава третья. На переломе

Глава четвертая. Танки против танков

Глава пятая. Через Днепр - на Кировоград

После Кировоградской операции. И. Крупченко

Примечания

Глава первая.

По зову партии

1918 год в центральной части Европейской России выдался неурожайным. Крестьяне, и без того разоренные четырехлетней империалистической войной, голодали. Не избежала этого бедствия и наша большая семья, проживавшая в маленькой деревеньке Сковорово, Селижаровского уезда, Тверской губернии (ныне - Калининская область). Уже осенью хлебные запасы у нас были на исходе.

Надо сказать, что даже в благополучные годы крестьянская беднота в нашей местности из-за малоземелья постоянно испытывала нужду в хлебе. Поэтому все мужчины на зиму, как правило, уезжали в города на так называемый отхожий промысел - трудились по найму плотниками, столярами, сапожниками, шорниками, кузнецами, лесорубами, покупая на заработанные деньги в купеческих лавках необходимые продукты питания, прежде всего зерно и муку.

Но в том году частная торговля хлебом запрещалась. Правительство молодой, еще не окрепшей Советской Республики в связи с острым недостатком зерна для населения промышленных городов вынуждено было ввести государственную хлебную монополию.

В ноябре я, в то время семнадцатилетний парень, по совету родителей отправился на заработки в Москву, где постоянно жил мой старший брат Леонид.

- Поезжай, сынок. Может, Леня пристроит тебя к делу. Хоть сам-то прокормишься, - вздыхала, провожая меня, мать.

- Ничего! - ободряюще басил отец. - Видишь, какой он крепкий. К тому же грамотный. Такой не пропадет!

И вот я с котомкой за плечами уже шагал по шумным, припорошенным снегом московским улицам, направляясь по хорошо знакомому адресу брата, у которого бывал еще в бурные дни революционных событий 1917 года. Он встретил меня с распростертыми объятиями, усадил на единственный скрипучий стул и начал расспрашивать о нашей деревенской жизни, а когда узнал, зачем, я приехал, как-то сразу помрачнел и грубовато сказал:

- Теперь больше в деревню подаются, а ты, видишь ли, наоборот. Здесь же хлеба по восьмушке выдают, да и то бывает, что не каждый день и не всякому. Люди мрут с голодухи как мухи. Тифозная вошь заедает...

- Не пугая, братуха! - запальчиво прервал я брата, соскакивая со стула. Устрой только на работу, как-нибудь проживу!

- Постой, не кипятись! - положил мне на плечо свою тяжелую, заскорузлую руку Леонид. - Ты ведь мне не чужой. Вот говоришь о работе, не зная, что в Москве безработных - хоть пруд пруди. Фабрики и заводы останавливаются. Не хватает сырья, топлива, электричества... - Присев на кровать, накрытую одеялом неопределенного цвета, брат умолк, упершись неподвижным взглядом в металлическую печку-"буржуйку", от которой хоботом тянулась к окну ржавая, изрядно помятая железная труба. - Вот и топить нечем, - кивнул он в сторону холодной печки. - Заборы и сараи попалили. Жгут даже мебель, у кого она есть...

Мой оптимизм, во власти которого я пребывал до встречи с братом, улетучился. Леонид не стращал меня, он говорил сущую правду. Положение трудящихся Москвы, да и многих других городов страны, действительно было чрезвычайно тяжелым.

Сразу же после победы Великой Октябрьской социалистической революции международный империализм в сговоре со свергнутыми в России эксплуататорскими классами предпринял попытки задушить первое в мире пролетарское государство. Империалисты, прежде всего Англии, США, Франции и Японии, не могли примириться с существованием Советской Республики, где к власти пришли рабочие и крестьяне, оказывающие революционное влияние на трудящихся капиталистических стран. К тому же они не хотели терять миллиарды рублей, данные взаймы царскому и буржуазному Временному правительствам, лишаться тех огромных прибылей, которые получали от принадлежавших им российских шахт и рудников, фабрик и заводов, не могли отказаться от грабежа природных богатств, перешедших в руки трудового народа.