Михаил Аношкин - Рубежи

В двадцатых числах июня сорокового года у нас состоялся выпускной вечер. В эти дни капитулировала перед фашистскими захватчиками Франция. Над Европой развевался ядовитый флаг с паучьей свастикой. Единственной реальной силой, стоявшей на пути фашизма, была наша Родина. И хотя с Германией был заключен пакт о ненападении, хотя кое-кто лелеял призрачную мечту о мире, в народе прочно жило недоверие к краснобайству Гитлера и его приспешников.

…После выпускного вечера меня и Иванова позвала к себе Маргарита Федоровна. Усадила на диван, подвинула поближе свой стул и села, сложив на коленях руки. Ее чудесные карие глаза очень по-доброму смотрели на нас сквозь очки.

— Позвала я вас вот по какому поводу, — наконец после паузы проговорила она. — Звонил мне Яков Степанович.

Яков Степанович Меньшиков был редактором районной газеты «За цветные металлы». Однофамилец Маргариты Федоровны, только она свою фамилию писала без мягкого знака. Иван насторожился: что бы это значило?

— Так вот, — продолжала Маргарита Федоровна, — он приглашает вас работать в редакции.

Если бы передо мной, как в древней легенде, из трости расцвел куст розы, я бы, наверное, удивился меньше. Не скажу про Ивана, но я втайне лелеял эту мечту — работать в газете.

— А как же школа? — деловито осведомился Иван.

К этому времени мы уже получили назначения. Мне выпало на долю ехать учительствовать в Карабаш.

— Уладим, — улыбнулась Маргарита Федоровна. — Правда, есть тут одна закавыка, которая мешает вам сразу уйти в редакцию. — Она помолчала, загадочно поглядела на нас. — Впрочем, закавыка приятная… Есть решение педсовета наградить путевками в Крым: вас — за активное участие в литературном кружке, а Николая Назарова и Алевтину Глазкову — за отличную учебу. Путевки туристические. Возражать не будете?..

Ошеломленные, мы молчали.

— Удивительный край. Я вам от души завидую, — сказала Маргарита Федоровна. Иван возбужденно потер руки:

— Здорово, черт возьми! Черное море! Я еще не видел моря!

Чем мы могли отплатить за это Маргарите Федоровне? Крым! Сказочная страна, где круглый год тепло. Где плещется Черное море. В те годы на обложках школьных тетрадей печатался рисунок: Пушкин в накидке стоит у самой кромки земли. И стихи:

Июльской ночью сели в поезд, идущий в Свердловск. Там закомпостировали билеты до Москвы. И следующую ночь провели без сна у темных окон вагона, ожидая, когда будем переезжать Волгу. Но тьма была такой густой, что увидели лишь мигающую цепочку огней бакенов.

Москва ошарашила многолюдьем. Все куда-то спешили, всем было некогда. Еле допытались, как проехать с Казанского вокзала на Курский. По молчаливому согласию всех верховодить стал Николай Назаров. Смелости и сноровки ему не занимать, хватка была железная.

К вечеру, устав до чертиков, облегченно вздохнули — билеты до Симферополя закомпостированы. Поезд уходит завтра вечером. Впереди бездна свободного времени — целые сутки! Что хочешь, то и делай. Москву мы видели только в кино да на открытках. А тут такая возможность! Смеркалось, когда мы вышли из Курского вокзала и Ивана осенила идея:

— Друзья, наш путь к Кремлю!

Почему-то нам казалось, что Кремль легко можно найти по горящим над ним рубиновым звездам. Они должны светить ярко, и по ним мы будем сверять свой путь. Назаров на правах главнокомандующего объявил:

— Идем сюда! Выйдем на улицу (видимо, это была улица Чкалова) и увидим звезды.

Мы вышли, но звезд, разумеется, не увидели. Однако уверенности не потеряли. Блуждали, пожалуй, до полуночи и лишь тогда уразумели, что наша затея провалилась. Темно, улицы опустели, в ногах гуд, спать хочется. Одно хорошо — тепло, июль на дворе. Облюбовали первый попавшийся сквер и уверенно расположились на скамейках, чтобы вздремнуть до утра. Но откуда-то появился милиционер и посоветовал нам убираться от греха подальше. Мы-то, ладно, ребята закаленные и в лесу ночевали. Но ведь с нами девчонка — Алька Глазкова.

В ту ночь мы набрели еще на один сквер, более обширный и менее освещенный. Скамеек хватало и здесь. Выбрали самый затаенный уголок, улеглись и будто в бездну провалились. Разбудил нас дворник. Подметал дорожки и, дойдя до скамейки, на которой сладко посапывал Назаров, потряс его за плечо:

— Сэр, вас ждут великие дела!

С юморком был дворник, начитанный. Коля вскочил, поморгал глазами с белесыми ресницами и принялся будить нас.