Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Вопрос интересный.

Позднее Мэдофф будет уверять, что, когда Комиссия взялась за Avellino & Bienes, никакой финансовой пирамиды еще не было и деньги были инвестированы в арбитражный трейдинг, но верится в это с трудом. Много позже лживость заверений Мэдоффа подтвердил его преданный порученец Фрэнк Дипаскали, мимоходом брякнув федеральному судье, что впервые осознал себя вовлеченным в мошенничество «в конце 1980-х – начале 1990-х годов».

Позже на процессе по делу о банкротстве Мэдоффа подтвердится, что Авеллино и Бинс солгали Комиссии о предположительном объеме средств на их счетах у Мэдоффа. Согласно материалам дела, заявленный совокупный остаток по счетам не включал упомянутую «подушку». В общем и целом недостача составила почти 30 млн долларов.

В иске утверждалось, что эта недостача образовалась в результате мошеннического использования денег инвесторов для собственной выгоды бухгалтеров (это утверждение их адвокаты опротестовали) и что Мэдофф их прикрывал, создав 23 июня 1992 года фальшивый счет и задним числом сфальсифицировав достаточно прибылей от трейдинга, чтобы, как по волшебству, покрыть недостачу и усыпить подозрения регуляторов.

Весь этот эпизод стал для Мэдоффа испытанием на прочность и обошелся ему в 60 млн долларов (искусно упрятанных) – столько пришлось заплатить, чтобы избежать шумихи. Это испытание было нелегким и для Фрэнка Дипаскали, который так старался быть полезным – с самого 1975 года, когда после окончания школы пришел работать в фирму. С помощью узкого круга сотрудников, занимавшихся инвестиционной клиентурой Мэдоффа, он фабриковал выписки со счетов, которые регулярно высылались клиентам. Даже после того как Мэдофф запустил свою аферу, эти выписки выглядели достаточно убедительно, чтобы отмести любые скептические вопросы инвесторов, – во многом благодаря Дипаскали.

Но фабрикация выписок была детской забавой по сравнению с задачей, которую поставило перед Мэдоффом расследование Комиссии по ценным бумагам и биржам летом 1992 года. Если пирамида, как представляется более чем вероятным, к тому времени уже действовала, Мэдоффу необходимо было по шести счетам Avellino & Bienes представить отчетность, которая показывала бы нужный объем неизменно прибыльных сделок по меньшей мере за последние семь лет. Эта отчетность должна была быть достаточно убедительной не только для клиентов и частных бухгалтеров, но и для федеральных регуляторов. И отчетность эта требовалась немедленно – прежде чем Комиссия явится взглянуть на документы.

Вот когда Мэдоффу по-настоящему пригодился Дипаскали, с его собачьей преданностью. Используя самостоятельно приобретенные навыки работы на компьютере и доступную любой брокерской фирме историю котировок акций и опционов, он создал убедительную документацию, покрывающую несколько лет запутанных трейдинговых операций, которых почти наверняка и в помине не было. Основываясь на этих липовых отчетах, юрист SEC сообщил, что его сотрудники «исследовали» трейдинговые счета Avellino & Bienes в фирме Мэдоффа и «проверили величину инвестиционного капитала на этих счетах». В примечании указано, что Мэдофф без запинки дал все необходимые разъяснения, как будет давать их и в будущем, пуская в ход свою фирменную спокойную уверенность и жонглируя биржевой терминологией, которая по большей части была, надо думать, выше их разумения.

И все же отчетность, сфабрикованная Дипаскали, и искусные беседы Мэдоффа с регуляторами, не искушенными в современном биржевом жаргоне, были всего лишь тактикой отсрочек, необходимой, но вовсе не достаточной для того, чтобы ловушка не захлопнулась. Через несколько месяцев SEC получит судебный ордер, обязывающий Мэдоффа вернуть 400 млн долларов клиентам фирмы Avellino & Bienes до конца ноября 1992 года.

Спустя годы Мэдофф признает, что это требование поставило его в затруднительное положение, хотя он и не захочет согласиться с тем, что трудности возникли не из-за уже действующей финансовой пирамиды, а из-за того, что позиции «арбитража bona fide » на счетах Avellino & Bienes, как и таинственные «синтетические» сделки по счетам других крупных клиентов, не получалось аннулировать легко и быстро. «Я на самом деле проводил эти сделки», – настаивал он. Но это маловероятно. Скорее всего, на счетах Avellino & Bienes не было никаких конвертируемых облигаций и привилегированных акций.

Так или иначе, сам Мэдофф признал, что ему были срочно необходимы 400 млн долларов, а способов достать их было немного. По его словам, он мобилизовал наличность трех крупных клиентов: Карла Шапиро, Джеффри Пикауэра и Нормана Леви. Эти трое просто согласились «взять на себя соответствующие позиции» по счетам Avellino & Bienes и для этого вложить свежую наличность. «Шапиро, Пикауэр и Леви – все они перевели реальные деньги, новые деньги», – сказал он.