Семен Шмерлинг: Горячий осколок

Шмерлинг Семен Борисович

Горячий осколок

{1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания после текста книги.

Аннотация издательства: Книга написана на основе испытанного и пережитого автором. Волнующе показано боевое крещение юного защитника Родины - вчерашнего школьника, становление личности и жизненный выбор в острых, сложных обстоятельствах.

Об авторе: Семен Борисович Шмерлинг родился 25 апреля 1923 года в Москве, в семье служащих. Окончание средней школы совпало с началом Великой Отечественной войны, и Шмерлинг, комсомолец с 1938 года, секретарь школьной комсомольской организации, в июле 1941 года по направлению райкома ВЛКСМ с группой выпускников уезжает на оборонительные работы под Смоленск. В январе 1942 года призван в Красную Армию - направлен в зенитно-пулеметное училище, которое окончил в ноябре 1942 года, и был назначен командиром роты крупнокалиберных пулеметов 121-го артполка ПВО 3-го танкового корпуса. Юным лейтенантом начинал С. Шмерлинг свой фронтовой путь в Подмосковье, а закончил войну в Берлине в звании гвардии капитана. За спиной остались Орловско-Курская битва, пройденные с боями Украина, Молдавия, Румыния, Польша, Германия. Во время войны печатал заметки в военных газетах. После войны перешел на журналистскую работу. Служил в Группе советских войск в Германии в газете. В 1952 году окончил редакторский факультет Военно-политической академии имени В. И. Ленина. До демобилизации служил в газетах Южно-Уральского и Уральского военных округов. Все это позволило накопить богатейший материал о Советской Армии, и Шмерлинг все свое творчество посвятил людям, одетым в шинели, поискам героев гражданской и Отечественной войн. Подполковник в отставке, С. Шмерлинг многие годы руководит секцией публицистики. Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны I и II степени, двумя орденами Красной Звезды, медалью "За отвагу" и многими другими медалями. Член Союза писателей СССР с 1980 года. Живет и работает в г. Свердловске.

1

Немцы отступали.

Изуродованная колесами и гусеницами дорога была усеяна разным фашистским шмутьем. На ее полотне и обочинах валялись патронные цинки, ящики от снарядов, канистры, сношенные автомобильные покрышки и погнутые диски. На крайней мазанке одной из деревень Алексей прочел жирную надпись углем: "Шульц, темпо!" А на другой хате: "Темпо, темпо!" Бои вспыхивали редко, и до автовзвода - "хозяйства Бутузова", тащившегося в тылу, доносились отдаленным гулом.

Алексей Якушин весь день провел в пути. С рассвета до заката он горбился над согретой ладонями баранкой старенького потрепанного "газика". Ревматически поскрипывая, грузовик трясся в короткой взводной колонне.

Вечером остановились на отдых в большом, вытянутом вдоль проселка украинском селе. Водители, выйдя из машин, разминали затекшие ноги, осматривались. Было сыро и холодно, дул пронзительный ветер. На дне балки медленно таяли клочья серого снега.

В густую грязь дороги вросли брошенные гитлеровцами зенитное орудие, полевая кухня и пяток повозок, а в узком проулке, зарывшись траками в чернозем, стоял новенький артиллерийский тягач. Был он странно, не ко времени, закамуфлирован - выкрашен в желто-зеленый, с черными пятнами, цвет.

Первым его увидел расторопный Василий Сляднев. Обойдя машину, шофер заглянул в остекленную кабину, в просторный и пустой, накрытый брезентом кузов, потрогал фары и крикнул взводному:

- Товарищ лейтенант, идите скорее сюда!

- Чего-нибудь узрел, поди? - откликнулся Бутузов.

- Так точно. Техника тут - на большой. Хоть паши, хоть борони, хоть пушку тащи. А размалевана, как чудо-юдо, небось прямо из Африки прикатила, сущий крокодил.

Прозвище так и припечаталось к трофейному тягачу.

Бутузов не сводил с него глаз. Автовзвод был не укомплектован. С тех пор, как еще под Киевом потеряли "ЗИС" и два "газика", машин не поступало. Их давали танкистам, батарейцам, пехоте, связистам, кому угодно, но не Бутузову. Обходили Бутузова. Дескать, как-нибудь извернется. В прошлом эмтээсовский работник, изрядно помотавшийся на своем веку по сельским дорогам за бензином, соляркой и запчастями, отломавший три года войны, он знавал всякое. Конечно, считали, извернется Бутузов.

Лейтенант влез в кабину "крокодила", включил зажигание. Стартер урчал, но мотор не срабатывал. Василий Сляднев открыл капот и сунул под него свой толстый нос. Павел Курочкин, высокий, узкоплечий, с розовым лицом, тоненькими усиками, держался от "крокодила" подальше и давал советы: - Все дело, это точно, в зажигании, а электропроводка незнакомая, без пол-литры не разберешься. Алексей вспомнил, как Курочкин недавно толковал о минах, которые фашисты коварно оставляют в своих автомобилях. Конечно, дрейфит Курочкин...