Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

Своего рода секретарем при отделе была графиня Эржебет Нако, которую Рауль, возможно, знал по прежним своим приездам. Однако она занималась не обычными секретарскими делами, а скорее ведала связями с общественностью. Чисто конторскую работу выполняла Фридл Фальк, имевшая образование секретарши, но не знавшая шведского языка. Вот почему письма Рауля, написанные под диктовку, в том числе и письма матери, были на немецком.

Когда Рауль арендовал особняк, перешедший тем самым под защиту Швеции, примерно то же делала и миссия Швейцарии. 24 июля владелец стекольного производства Артур Вейс передал в распоряжение швейцарской миссии свое здание по улице Вадас, 29. Здесь под защитой швейцарской миссии нашли убежище Миклош Краус и его персонал из “Еврейского агентства”. Вывеска на входе гласила, что в здании находится “Эмиграционная служба швейцарского посольства”. Главной движущей силой швейцарской миссии был ее вице-консул Карл Лутц. В этом Стеклянном доме со временем нашли приют 3 тыс. евреев, проживавших в невыносимых условиях, но под швейцарским флагом.

Евреи в очереди перед Стеклянным домом.

В первые недели в Будапеште Рауль жил в отеле “Геллерт”, но потом нашел себе жилье – “очень красивый дом на вершине горы, способный в достаточной степени служить представительским целям”, как он описывал свою виллу в отчете в МИД. Дом находился по улице Оштром, 9/11 на Замковой горе в Буде, примерно в 100 м к северу от стены замка, и принадлежал богатому предпринимателю Аурелю Балашу, сын которого, Релли, работал шофером Валленберга. “Я снял очень красивый дом XVIII века с красивой мебелью, замечательным садиком и волшебным видом, время от времени я устраиваю служебные ужины”, – в более поэтических выражениях сообщал Рауль о том же матери.

Первые отчеты Валленберга МИДу по какой-то причине не были переданы американской миссии в Стокгольме. Но в числе других их получил Гуннар Юсефсон, председатель Еврейской общины Стокгольма. Американцы и англичане получили информацию о его деятельности иными путями – через Лауэра или Вильмоша Бёма, в свою очередь получившего ее от Лауэра. Олсен и Лауэр поддерживали связи естественным образом, поскольку работали в одном и том же здании на Страндвэген, но отсутствие официальной информации вызывало у американцев раздражение.

Еще одним источником раздражения было финансирование деятельности Валленберга. Неясностей тут было так же много, как и в вопросе инструкций: поручение носило настолько уникальный характер, в него было вовлечено столько сторон, что не было понятно, как, кем и на что должны расходоваться денежные средства. Например, не было четкой границы между деятельностью Рауля и работой Красного Креста, особенно вначале.

Расходы на акцию спасения должны были покрываться Управлением по делам военных беженцев, в свою очередь получавшим средства от еврейских организаций, отдельных американских евреев и американского правительства. Одновременно подчеркивалось, что деньги, заранее предназначенные конкретно на работу по спасению, нельзя использовать на покрытие административных расходов шведской миссии.

Часть средств приходила от Лауэра или через него, но это были главным образом деньги на конкретные цели.

Непроясненность вопросов финансирования привела к тому, что вначале у Валленберга было мало средств. Восемнадцатого июля он писал Лауэру, что “очень сильно недостает платежных средств и поэтому трудно раздобыть пенгё” (название венгерской валюты). Двадцать третьего июля по телефону Рауль попросил Лауэра донести это до Айвера Олсена, что тот и сделал на следующий день. Однако реакции не было, и в следующем письме Лауэру Рауль объяснил, что не может каждый раз, прежде чем на что-то потратить деньги, дожидаться формального одобрения своих планов:

Я не могу постоянно говорить об этом по телефону, хотя МИД желает, чтобы все шло через них. Я прошу тебя проследить, чтобы деньги были отправлены и меня об этом уведомили. За всем остальным прослежу я. Однако при условии, что это будет сделано быстро. Здесь много нуждающихся в помощи и большие страдания. Деньги в принципе пойдут отдельным лицам, Красному Кресту, церквям, а также частным лицам, показавшим, что они способны помогать евреям [29].