Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

В основе решения лежал запрос шведской миссии от 11 июня о возможности начать операцию по спасению еврейских детей, женщин и стариков. Одновременно миссия просила разрешения на выдачу выездной визы для 450 лиц, “тесно связанных” с Швецией. Поводом послужило то, что после оккупации немцы призвали нейтральные государства репатриировать из Венгрии домой своих еврейских граждан, так как в противном случае с ними будут обращаться как с венгерскими евреями, то есть депортируют. Это “предложение” Швеция теперь применила расширительно, не только к шведским гражданам, но и к лицам, имеющим тесные связи со страной, что означало либо семейные узы, либо длительные и тесные деловые контакты.

Венгерские власти ответили на обращение требованием представить списки лиц, о которых может идти речь. Списки, составленные МИДом в Стокгольме и миссией в Будапеште, на 14 июля охватывали 649 человек. Однако число не могло быть точным, потому что относительно многих приходилось опасаться, что они уже были депортированы в Германию или Польшу. Неделю спустя МИД сообщил миссии, что еврейская община Стокгольма заявила, кроме того, о своей готовности принять 200 еврейских детей. Это заставило Лауэра просить Рауля сделать “все, что возможно”, чтобы его племянница Сусанна попала в этот список, так же как и одиннадцатилетний мальчик, проживающий в Румынии, Томаш Шурани, и шестилетняя девочка Андреа Асоди, родители которой с 1937 по 1940 год экспортировали фрукты в Швецию. “Наверное, нет необходимости подчеркивать, что я беру на себя содержание этих троих детей”, – добавлял он. За Шурани просил и Свен Сален, сообщивший телеграфом Валленбергу, что готовое разрешение на въезд для этого мальчика лежит в миссии в Бухаресте.

Депортации прекратились, но все понимали, что они вскоре могут быть возобновлены и обрушатся и на будапештских евреев. В своей второй докладной записке в МИД от 29 июля Валленберг сообщал, что он, чтобы “в любой момент быть в состоянии предпринять меры, которых потребует ситуация, желательно без процедуры получения разрешения”, уже нанял “человек 20 сотрудников, преимущественно волонтеров, в большинстве своем еврейского происхождения, однако не из обязанных носить звезду”. Это была необходимая мера, поскольку основной персонал миссии к моменту приезда Рауля “совершенно выдохся”. Рауль также успел установить три телефона, отпечатать на ротаторе тысячи бланков “для различных целей”, закупить новых канцелярских товаров и взять напрокат полдюжины пишущих машинок, стулья и так далее.

Уже через неделю количество служащих в отделе Б выросло до 40 человек, образовав отделение по приему, отделение регистрации, кассу, архив, отделение корреспонденции, а также транспортное и жилищное отделения, каждое, по словам Валленберга, “под особым, компетентным руководством”. Среди набранных служащих был целый ряд предпринимателей и юристов – изначально контактные лица советника по торговле Пера Ангера. Разрастание отдела привело к тому, что Валленбергу пришлось снять еще шесть комнат на вилле по другую сторону от миссии.

Первая группа сотрудников состояла из лиц, имеющих временные паспорта и тем самым уже превращенных в шведских граждан. Это были Гуго Воль, Пал Хегедюш, Вильмош Форгач, Отто Флейшман, Иштван Энгельман, Имре Тернер, Иван Шекей и Георг фон Погани. Первые четверо составили группу особо доверенных лиц, проходивших под названием “совет мудрецов”.

Валленберг в окружении ближайших сотрудников. Слева направо: Дежё Донненберг, Гуго Воль, неизвестный, Вильмош Форгач, Пал Хегедюш, Тибор Вандор и Отто Флейшман.

Гуго Воль был директором радиозавода “Орион”, в конце 1920-х годов начавшего выпускать первые венгерские радиоприемники. Гуго описывают как человека молчаливого, рационального и “умного в смысле комбинаторных способностей, умения быстро понять и оценить ситуацию”. Вильмош Форгач тоже был одним из директоров “Ориона” и в 1935–1936 годах находился в Стокгольме в связи с организацией шведского филиала – “Шведского Ориона”. Причина того, что он стал таким близким и доверенным сотрудником Валленберга, состояла в его “неистощимой энергии, глубокой образованности, знании языков и контактности”. Пал Хегедюш был главным консультантом Валленберга в области контактов с немецкими и венгерскими властями. Он родился в 1905 году в венгерско-еврейской семье в Тячове, в Карпатах, на Украине и изучал юриспруденцию в Праге, где в 23 года стал доктором юридических наук, а еще через несколько лет успешно сдал экзамены на звание адвоката. В мае 1944 года он покинул Прагу и отправился в Будапешт, где в силу своего образования считался “привилегированным евреем”, и антиеврейские законы на него не распространялись. Хегедюш не участвовал в оперативной работе отдела Б, но благодаря своему дипломатическому таланту был, возможно, самым важным членом “совета мудрецов”. Отто Флейшман тоже был юристом по образованию, но потом стал психоаналитиком. Он учился у Фрейда и работал в Вене, а после аншлюса 1938 года вернулся в родную Венгрию. Как свидетельствуют очевидцы, Флейшман оказывал особенно сильное личное влияние на Рауля.