Илья Мильштейн - Леди Ю

Когда Кучма представлял себе схватку Ющенко, например, с «бульдогом» Александром Волковом, экс-руководителем его предвыборного штаба, ему становилось одновременно и смешно, и страшно за премьера. Президент понимал, что «украинский Гавел» с Волковым никогда не справится, и припас для поддержки скромняги Ющенко козырную карту. Пиковую даму. Неистовую оппозиционерку Юлию Тимошенко.

Она потеряла свое газовое королевство и жаждет мести. Игорь Бакай, руководитель государственного АО «Нафтогаз Украины», забравший у Тимошенко ее бизнес, – человек Волкова. С Бакая, очевидно, она и начнет свой крестовый поход… Ну, а старое дело ЕЭСУ, прикидывал президент, позволит в любое время притормозить бешеную Юлю.

В январе 2000 года карты были сданы, и президент Кучма потирал руки в предвкушении захватывающей игры. Впереди были гарантированные Конституцией долгие пять лет правления.

Вглядевшись в свое новое правительство, Украина оторопела. Куда подевались старые партаппаратчики? Отчего в кресле премьера не сидит очередной их представитель, чье лицо с трудом помещается на телеэкране? С экранов на них глядел молодой, красивый, подтянутый премьер. Рядом улыбалась дама с внешностью фотомодели – второй человек в правительстве. На их фоне даже Кучма, которого с такой неохотой выбрало население, выглядел как-то иначе. Помолодевшим, что ли.

Работа в правительстве Ющенко закипела сразу, с первого дня. Роли распределились так: Юлия Тимошенко – мотор предстоящих реформ; общее руководство и прикрытие ей обеспечивает председатель правительства. А где-то высоко над ними, практически в облаках, парит Леонид Кучма. Поначалу это устраивало всех.

У вице-премьера была полная свобода действий. Ющенко играл роль верховного правительственного арбитра, подотчетного лишь президенту. Президент с удовольствием осваивал новый имидж – либерала и реформатора.

Первой акцией Тимошенко на посту вице-премьера стала поездка в Москву. Россия давно уже обвиняла Украину в воровстве транзитного газа и по обыкновению грозила приостановить поставки энергоносителей. В Москве Юлия Тимошенко выступила с официальным заявлением, которое повергло в шок украинские элиты. Впервые в истории украинско-российских отношений официальный представитель Киева признал воровство газа. Кроме того, она признала и долг украинских потребителей. Сумма долга была астрономически велика: $2,8 млрд.

Слова Тимошенко произвели эффект разорвавшейся бомбы. Удар пришелся в самое сердце хитроумных бизнес-схем, позволявших уводить миллиарды из бюджетов обеих стран на номерные счета в Швейцарии. Тимошенко лучше других знала, как функционируют такие схемы.

Первым с резкой критикой Тимошенко выступил председатель государственного АО «Нафтогаз Украины» Игорь Бакай, поскольку непосильный миллиардный долг ложился на его фирму. Патрон Бакая Александр Волков обвинил Юлию Владимировну в отсутствии патриотизма. Кучма тоже сделал вид, что разгневался. Президент ездил на рыбалку с Бакаем, материл Юлю и, успокаивая одного из главных финансистов своей предвыборной кампании, обещал завести уголовное дело на сорвавшуюся с катушек бывшую «принцессу». Потом Кучма, правда, поминал недобрым словом Путина, который выкручивает ему руки и требует отдать долги, а также Запад, требующий реформ, и объяснял, что выхода, похоже, нет – признавать долг перед Россией придется. В конце концов Игорь Бакай был с треском выгнан из «Нафтогаза». Чего, в сущности, и хотел Кучма.

А настоящая работа началась по возвращении из Москвы.

Тот краткий период, когда она служила в правительстве, чиновники вспоминают как смерч. С ужасом и восхищением перед стихийными силами природы. Восхищение преобладает.

С чувством почти религиозного благоговения очевидец вспоминает, как в половине восьмого она приезжала на службу и покидала кабинет за полночь. С какой энергией, извлекая из памяти самые сокровенные запасы русского мата, проводила беседы с начальниками облэнерго. Как тряслись руководители всех рангов, находившиеся у нее в подчинении. С какими лицами входили к ней в кабинет и с какими выходили… Как здоровые мужики, вызванные на ковер, спешно ложились в больницу, пережидая удары судьбы, а то и в самом деле испытывая проблемы с сердцем.

Сама Тимошенко никогда не болела.

Ее шеф Ющенко прислушивался к тому, что творилось в кабинете заместительницы, со смешанными чувствами. «Слышите, как она на совещаниях кричит? – делился он эксклюзивной информацией с журналистом «Известий». – Это она энергорынок расчищает». Сам премьер тогда еще матом почти не ругался. И когда его из президентского кабинета впервые обматерил по телефону «родной отец», бедный Виктор Андреевич долго пребывал в трансе, не зная, как реагировать.