Генрих Гротов - Герман Геринг — маршал рейха

Вновь охваченные оптимизмом, они решили, что Гинденбург, должно быть, услышал о его гневе и решил успокоить, предложив власть. Только Геббельс по-прежнему был настроен скептически и спросил Планка:

— Принято ли уже какое-нибудь решение? Если да, то в приезде фюрера нет необходимости.

Планк замялся.

— Еще ничего не решено, — наконец сказал он. — Сначала президент хотел бы увидеться с герром Гитлером.

Когда Гитлер прибыл в президентский дворец, то совершенно не подозревал, что идет прямо в ловушку. Хитрый интриган фон Папен сумел внушить раздражительному старому фельдмаршалу, что нацистский лидер стремится не просто к посту канцлера в правительстве, но к диктаторскому контролю над нацией. Это повергло Гинденбурга в состояние едва сдерживаемой ярости, и появление Гитлера никоим образом не подействовало на него успокаивающе, ибо будто специально он привел с собой «отвратительного» Эрнста Рема.

Стоя в углу кабинета опершись на трость (чтобы не предлагать Гитлеру и его ненавистному компаньону сесть), старый президент никак не проявлял признаков своего почтенного возраста и того, что не так давно перенес удар. Слушая Гитлера, требовавшего звания канцлера и власти, чтобы привести дела нации в порядок, он ни на мгновение не отвел от него взгляда.

Когда фюрер закончил, фельдмаршал ледяным и презрительным тоном объявил, что ввиду напряженной ситуации, существующей в стране, он не может, находясь в здравом уме, взять на себя такую ответственность — передать управление государством новой партии, которая не располагает абсолютным большинством и члены которой отличаются «нетерпимостью, шумливостью и недисциплинированностью».

Отто Мейснер, начальник президентской канцелярии, который присутствовал при этой встрече, говорил потом, что немного дрожащий поначалу голос Гинденбурга становился все более твердым и на этих словах стал просто каменным, он даже не пытался скрывать своей неприязни к злобному нацистскому вождю и его непонятного пола компаньону. Мейснер написал позднее:

«Он сослался на некоторые недавние события — столкновения между нацистами и полицией, акты насилия, совершенные сторонниками Гитлера в отношении тех, кто придерживался иных взглядов, инциденты с евреями и другие противоправные действия. Все эти беспорядки укрепили его во мнении, что многочисленный необузданный элемент в партии существует вне ее контроля… Он должен оставить однобокую идею взять всю власть, заявил Гинденбург, а в совместной работе с другими партиями он сможет показать, чего способен достичь и что улучшить…»

Это напоминало отповедь разгневанного благородного родителя простому и бедному поклоннику его дочери, который осмелился просить ее руки. По ее завершении Гитлер с минимальной вежливостью был отпущен.

Но это было не все. Едва он прибыл домой к Геббельсу, где его дожидалась партийная верхушка, как на берлинских улицах появились газеты с коммюнике из президентского кабинета. Под заголовками «Гитлер требует верховную власть», «Ошеломляющее вероломство Гитлера» и «Гитлер получил выговор от рейхспрезидента» давалась версия Гинденбурга состоявшейся встречи и выражалось «сожаление, что герр Гитлер не находит для себя возможным поддерживать национальное правительство, назначенное с одобрения президента, что он обещал перед выборами в рейхстаг». Далее намекал ось, что Гитлер требует для себя диктаторских полномочий, в чем ему было категорически отказано президентом, и в конце говорилось:

«Рейхспрезидент настоятельно призвал герра Гитлера вести себя по-рыцарски с оппозиционными национал-социалистической партиями и помнить о его ответственности перед фатерландом и немецким народом».

Пропагандистский аппарат партии был застигнут врасплох и оказался не в состоянии отразить атаку Гинденбурга. Потом Гитлер стал распространяться, что он никогда не просил «диктаторских полномочий», но лишь своего конституционного права сформировать правительство, но было уже поздно. Вред нацистам был причинен.

Вечером Гитлер собрал своих советников и стал с ними обсуждать, что им теперь следует предпринять. Самым важным было определиться, какие приказы отдать штурмовикам, отряды которых были собраны со всей Германии, чтобы отметить победу фюрера. Рем был всецело за то, чтобы немедленно послать их в дело. Он указал, что у него есть миллион нетерпеливых нацистов, рвущихся в бой, что также имеются несколько десятков тысяч боевиков СС (охранных отрядов), и еще можно вызвать хорошо обученные автомобильные и кавалерийские подразделения. Более того, нацистские правительства Брауншвейга, Гессена, Ангальта, Тюрингии, Мекленбурга и Ольденбурга имеют там полицию в своем непосредственном подчинении, и нацистское движение очень сильно в Берлине, Восточной и Западной Пруссии, Силезии, Саксонии и Бранденбурге. Берлин может быть окружен за одну ночь и под страхом голода принужден к капитуляции.