Дмитрий Левинский - Мы из сорок первого… Воспоминания

— Пехота, давай помогай!.. — кричали они нам.

Оказалось, что артиллеристы торопятся разгрузить цеха и склады фабрики, работавшей до последнего часа. Готовая продукция находилась на втором этаже. Мы сразу присоединились к артиллеристам и быстро нагрузили более двадцати подвод яблочными и персиковыми компотами, а также макаронами с мясом. Неделю питались этим богатством, но как всегда — без хлеба.

<���…>

Трудно сейчас установить, чем было вызвано решение фронта о срочной переброске нашей дивизии в Котовск. Либо командование считало 150-ю стрелковую дивизию вполне боеспособным соединением — увы, этого не было — и хотело за счет нас укрепить поредевшие ряды 9-й армии на правом фланге. Либо, наоборот, могло считать, что дни дивизии сочтены из-за больших потерь — которые понесли тогда все дивизии — и пусть хоть какую-то пользу принесет дивизия, обороняя Котовск. Но она и этого не смогла.

Положение на правом фланге Южного фронта в районе Котовска, Ананьева и Первомайска, где отходили сбоями измотанные и немногочисленные части 18-й армии, было в те дни угрожающим: окружение всего того, что еще оставалось от 9-й армии, становилось реальностью. Собственно, мы давно находились в окружении, но не хотели признаваться в этом сами себе. Но все было именно так. И когда мы прорывались на восток со своими верными лошадками, пути отхода нам перекрывала колесная и гусеничная техника противника на несопоставимых с нашими скоростях. Мы были обречены остаться в окружении, хотя настроены были вполне оптимистически: «Противник напал на нас внезапно, скоро положение выправится, и мы им…»

А пока 150-я стрелковая дивизия получила приказ срочно погрузиться на автомашины 9-го автотранспортного полка для передислокации из Тирасполя в Котовск с целью удержания города, на который наступали части 11-й немецкой армии.

Преодолев на полной скорости 120 километров, 25 июля мы оказались в Котовске. Наши раненые с остатками медсанбатов других частей оставались в Тирасполе, а подводы дивизии — наша основная «непробиваемая» сила — нагнали нас на следующий день.

Мы рассредоточились на северных окраинах города и заняли рубежи обороны. Город горел и весь был в дыму пожарищ. Горели дома и деревья. Тут и там сиротливо торчал и изуродованные бомбежкой опоры линий электропередач; дороги искорежены гусеницами немецких танков, прошедших перед нами на Первомайск. Куда ни глянь — везде воронки от бомб и снарядов. Людей не видно. Притом Котовск продолжали бомбить, а артиллерийский огонь не прекращался ни на минуту. Это был какой-то ад, но мы уже привыкли ко всему.

Мы опять несли большие потери, и с первого дня обороны Котовска всем было ясно, что удержать город мы не в силах. Надо сказать, что в те дни задержать противника на 1–2 дня было совсем не мало.

28 июля по приказу фронта мы оставили Котовск: кольцо окружения смыкалось. 30 июля немецкие части переправились через Днестр.

Обстановка на фронте была хуже некуда. Под Уманью, захваченной еще 21 июля, немцы добивали в окружении остатки 6-й и 12-й армий Юго-Западного фронта, переданных в конце июля Южному фронту, но так и не вышедших из окружения. Южный фронт их так и не дождался.

О последних днях этих двух армий так говорится в книге «Великая Отечественная война Советского Союза» (с.89): «6-я и 12-я армии с тяжелыми арьергардными боями отходили на восток и юго-восток. Входе этих боев главными силами 1-й танковой группы врага совместное войсками 17-й немецкой армии удалось перехватить 2 августа коммуникации основных сил 6-й и 12-й армий и окружить их в районе Умани. Остальные соединения этих армий отступили в район южнее Первомайска. Окруженные войска вели героическую борьбу до 7 августа, а отдельные отряды — до 13 августа. Часть войск с упорными боями прорвались из окружения, многие воины стали партизанами, но тысячи верных сынов Родины пали смертью храбрых. Многих бойцов и командиров постигла тяжелая участь фашистского плена».

Насчет прорыва из окружения — сомневаюсь, так как противник с воздуха контролировал все передвижения войск, а для прорыва нужна еще и техника — на подводах далеко не уйдешь. Насчет партизан я тоже сомневаюсь: слишком в тот период этот район был запружен немецкими войсками, укрыться где-либо или проскочить в советской военной форме было невозможно. Большинство, конечно, погибло или попало в плен. Я специально воспользовался этой цитатой, чтобы по степени правдивости ее можно было сравнить стой, ранее приведенной цитатой, где описывались последние дни обороны Севастополя…