Жан Батист Баронян - Артюр Рембо

Словом, поэт — настоящий похититель огня.

Он уполномочен всем человечеством, даже животными; он должен дать почувствовать, потрогать, послушать то, что он открыл; если то, что он вынес оттуда, имеет форму, он передаёт её; если оно бесформенно, он передаёт бесформенность. Найти язык» {34} 34 Ibid. .

В этой решимости, отныне непоколебимой, Артюра поощряли как Делаэ, так и Бретань, с которым он всё чаще встречался в кафе «Дютерм» и никогда не отказывался с ним выпить. Тот и сообщил Артюру, что армия злобного «карлика» Тьера 21 мая вошла в Париж и ведёт против коммунаров жестокие и кровопролитные уличные бои, особенно на севере и востоке столицы, у Пер-Лашеза, Бельвиля, Менильмонтана и Батиньоля. И якобы Тьер уже спешно составил военный совет, который будет судить и отправлять на казнь всех поджигателей, признанных виновными в убийстве солдат.

Согласно сведениям, которые получил Бретань, число убитых достигло уже десятков и сотен. Во всех наиболее многолюдных местах города, таких, как Королевская улица, площадь Согласия вокруг Луксорского обелиска — пожары. Мостовые усыпаны обломками разбитых статуй. Похоже, что улицы Риволи, Дюбак, Лилльская и Французский банк сожжены. Та же участь постигла здания министерства финансов, Государственного контроля, Лирического театра, Тюильри, городской ратуши и… Лувра. Опорожняя пивную кружку, Бретань сказал, что не знает, идёт ли речь о музее или магазине с таким названием. Если только не об обоих.

К 28 марта, когда закончилось это кровавое безумие, во время которого Париж превратился в огромное поле боя, коммунары потеряли более двадцати тысяч убитыми. Из тех, кому посчастливилось остаться в живых, около семи тысяч были вскоре высланы из города. Другие спаслись бегством и попрятались, кто где мог, где-нибудь в глухой провинции, в Бельгии или Англии. Национальное собрание объявило, что президент Республики Адольф Тьер «достойно послужил отечеству»…

Артюр, словно пытаясь отгородиться от «роковой неизбежности», с ещё большим увлечением погружается в поэзию. То были стихотворения разных форм — от четверостишия («Звезда плакала») до кантилен, вроде «Парижской оргии, или Париж заселяется вновь» (стихотворения, исполненного симпатии к делу коммунаров) и «Что говорят поэту о цветах».

Последнее состоит из ста шестидесяти стихов в пяти частях и посвящено Теодору де Банвилю. Он послал его мэтру в Париж, в сопроводительном письме предупредив, что автор «глупый юнец», и снова добавив себе годков, сказавшись в этот раз восемнадцатилетним.

Некоторые из своих стихотворений Артюр послал Полю Демени и Жану Экару, двадцатитрёхлетнему писателю из Прованса и одному из авторов «Современного Парнаса», чей первый сборник «Юные верования», изданный в 1867 году, прочитал. В ответ он получил вежливые, ни к чему не обязывающие письма, составленные в выражениях, принятых в такого рода корреспонденции.

Однажды августовским вечером Артюр сидел к кафе «Дютерм», как обычно, за столиком Бретаня. В разговоре он упомянул «Сатурнические стихотворения» Поля Верлена, по его уверениям — шедевр. Превозносил он и великолепные, бесподобные, гениальные «Галантные празднества» того же автора. Артюр был убеждён, что после Бодлера никто не создал чего-либо равного этому.

Бретань, заинтересовавшийся мнением Артюра, сообщил ему, что был знаком с упомянутым Полем Верленом, когда работал на другом сахарном заводе, в окрестностях Арраса. Он посоветовал послать Верлену образчик своих сочинений, добавив, что может присовокупить к нему собственноручную рекомендательную записку.

Артюр не стал медлить с этим. Он сразу же послал письмо издателю Альфонсу Лемеру с просьбой передать его Верлену. К письму были приложены каллиграфически исполненные рукописи нескольких стихотворений, которые он считал лучшими: «Смятенные», «Украденная душа», «На корточках», «Сидящие».

Через два дня, горя нетерпением и опасаясь, как бы письмо не затерялось на пути из Шарлевиля в Париж, Артюр послал второе с другой подборкой своих стихотворений, включая «Мои маленькие возлюбленные», «Первые причастия», «Бедняки в церкви», «Парижская оргия, или Париж заселяется вновь», «Пьяный корабль». В этот раз автор вместо «глупого юнца» предпочёл назвать себя «маленькой дрянью». Эта «маленькая дрянь» мечтала только об одном: уехать в Париж, чтобы там встретить обожаемых поэтов.

Первого сентября он получил ответ от Верлена: «Приезжайте, дорогая великая душа, вас зовут, вас ждут» {35} 35 Verlaine Paul. Correspondance générale I (1857–1885). Fayard, 2005. .