Иван Бережной - Два рейда

С доводами командира нельзя было не согласиться.

Петр Петрович продолжал:

— Устав четко определяет место командира в бою. Отделенный должен находиться непосредственно в цепи. Командиры взводов, рот и батальонов — за боевыми порядками своих подразделений, в местах с которых они могли бы наблюдать за полем боя не только своих подчиненных, но и соседей.

— Выходит, вся роль командира сводится к наблюдению?

— Почему же? В этом случае он получает возможность своевременно и на нужных направлениях вводить в бой свой резерв и правильно маневрировать огневыми средствами, управлять подразделением.

После небольшой паузы Вершигора сказал:

— Конечно, проще всего: «За мной, в атаку! Ура!» Но времена кавалерийских наскоков безвозвратно ушли в прошлое. К этому командир должен прибегать в исключительных случаях боевой обстановки, когда нет иного выхода. Более того, если такой момент назрел, он не только может, но обязан выдвинуться вперед и лично вести в бой подчиненных.

— Это давно известно. Еще Чапаев говорил: «Впереди, на лихом коне…» А как определить этот исключительный случай? — спросил я, привыкший всегда быть в одной цепи с разведчиками.

— В этом и заключается искусство командира… Надо чаще заглядывать в эту книгу, — закончил наставительно Вершигора, постучав пальцем по обложке Устава.

Как результат раздумий Вершигоры, появился приказ, тщательно разработанный им совместно с Войцеховичем. Приказ полностью был посвящен организации и ведению боя. Говорилось, что бой — самое большое испытание для воина. Бой требует громадного напряжения воли, отличной выучки и железной воинской дисциплины. Боец должен неуклонно стремиться к встрече с. противником, к уничтожению его или захвату в плен. В бою помогать товарищу, охранять и защищать командира, памятуя, что сохранение командира является залогом успеха в бою.

В приказе приводились уставные положения, четко определялись задачи командиров по организации боя, их роль и место в бою. Представлялись широкие возможности для проявления разумной инициативы. Вместе с тем подчеркивалась их ответственность за жизнь подчиненных. Вменялось в обязанность командиров всех степеней изучить БУП-42 и в бою действовать согласно Уставу, сообразуясь с конкретной обстановкой.

Настоящим приказом закреплялись армейские взаимоотношения между рядовыми партизанами, сержантами и офицерами. Наряду с введением погон, это был еще один шаг по пути превращения партизанского соединения в соединение армейского типа. Приказ имел большое значение. Он сыграл важную роль в укреплении воинской дисциплины, повышении боеспособности и дальнейшей судьбе нашего соединения.

Оценивая проведенные бои, Вершигора и Войцехович единодушно пришли к выводу, что соединение в целом не утратило боевого ковпаковского духа и от боя к бою наращивает силы. Выявились и недостатки. Главный из них — слабая дисциплина и низкая боеспособность пятого батальона. Это отрицательно сказывалось на возможностях всего соединения.

Вывод напрашивался сам собой: чтобы выправить положение, нужны решительные меры. И меры были приняты. Пятый батальон был расформирован. Личный состав, вооружение и транспорт передали в другие подразделения. Командный состав также был переведен на новые должности. Капитана Шумейко назначили комиссаром четвертого батальона. Цымбала — комиссаром третьего батальона. Лейтенанта Тюпова — помощником командира артиллерийской батареи…

Как-то я встретил помощника начальника штаба Ефремова, которому было поручено провести расформирование пятого батальона. Степан Ефимович сказал:

— Итак, пятый батальон, не успев родиться, прекратил свое бесславное существование.

Партизаны одобряли решительные действия Вершигоры. Даже те, кто с недоверием относились к назначению нового командира, вынуждены были изменить свое первоначальное мнение.

— А Борода того… шутить не любит, — поговаривали партизаны.

Во всех подразделениях были проведены собрания, на которых командиры и политруки разъяснили бойцам требования последних двух приказов…

Вершигора пристально следил за действиями командиров подразделений, убеждался, что проведенные бои пошли им на пользу. Вместе с тем понимал, еще не все они чувствуют себя уверенно в новых должностях. Сказывалось отсутствие опыта в командовании. Надо было вселить в них эту уверенность. Без этого нельзя думать о серьезных боях. Но как это сделать? Приказом этого не добьешься. Приказ может приучить подчиненного к исполнению, порой бездумному. И опека над тем или иным командиром тоже не поможет. Наоборот, она подавит волю у подчиненного, заставит его действовать с оглядкой на начальство, ждать указаний. Нерешительность в бою, как правило, приводит к излишним потерям, а иногда и к невыполнению задачи. Надо было сделать так, чтобы командиры подразделений поверили в свои силы и способности.