Константин Рогов - Годы

— Я сам девятнадцать лет на штабной работе! Я сам был начальником штаба! Нужно уметь работать во всякой обстановке!

— Это не учебно-тренировочное занятие! — отпарировал я.

Комдив пытался что-то сказать, но его прервал Ленков. В порядке отвлекающего маневра!

— Что-то товарищ полковник, от майора Иванова долго нет артиллерийского пункта в приказ. Поторопить бы их надо.

Полковник Дементьев на этот раз, поднявшись с сундука, проговорил:

— Пойду, потороплю артиллеристов.

После ухода полковника я выпроводил из землянки всех лишних:

— А ну-ка, выматываетесь из землянки, бездельники. Посиделки объявляю закрытым! Живей, живей!

Капитан Ленков вслух сказал:

— При Гладышеве комдиву некогда было лясы точить, сам лично диктовал Кате боевой приказ! Да и другие документы сам редактировал. Теперь только подписывает, да и то не всегда глядя в них.

Конечно, при слабой военной подготовке. Нет, не так. При знаниях штабных офицеров, которые не соответствовали занимаемой должности, слабое знание штабной службы офицеров ведущих отделений, начальнику штаба приходилось нелегко. Дело даже не в том, что мне приходилось самому писать-формулировать боевые документы в ряде случаев. Трудности состояли в том, что нужно было учить офицеров, заставляя их переделывать документ тогда, когда время не терпело. Иногда я сам отрабатывал документы, параллельно с офицерами, и отправлял их. А сделанные позже исполнителями, сжигал, стараясь, чтобы об этом товарищи не узнали.

Только связист майор А. Л. Денежкин со знанием дела выполнял свои обязанности. Ещё в начале своей работы в 228-й я сказал ему:

— Вы, товарищ майор, в своём деле знаете больше меня. Давать указания по организации связи будет с моей стороны чистой формальностью, и я не хочу на это терять время. Говорю это вам не потому, что я слабак по этому делу, в академии нас готовили и по вопросам организации связи как следует. Кроме того мою командирскую службу я начинал командиром взвода связи стрелкового батальона. Так что действуйте, не ожидая каких-то особых моих указаний. Конечно, когда надо, я вам укажу на что обратить особое внимание или что надо исправить.

Об этом разговоре полковник запаса Денежкин вспомнил, когда я приезжал в Лубны на празднование 20-летия со Дня Победы, как бывший начальник штаба 337-й Лубенской гвардейской стрелковой дивизии, освободившей город от немецко-фашистских захватчиков. Денежкин вспомнил этот случай с удовольствием, так как я ни разу не выражал ему своё неудовольствие из-за плохой работы связистов. Хотя, конечно, не всегда всё у связистов было в полном порядке. На войне всякое бывало. Я понимал, что нельзя требовать от связистов невозможного, ругать и угрожать им расправой при случайных или вызванных соответствующими обстоятельствами временных перерывах в связи.

Тогда, на Кавказе, 337-я была обеспечена средствами связи едва ли на одну треть потребности. Особенно плохо было с телефонным кабелем. Но майор Денежкин вышел из положения, использовав вместо кабеля колючую проволоку. Из колючей проволоки были проложены и основные и запасные линии связи, и связь в дивизии работала бесперебойно. А имевшийся в наличии телефонный кабель Александр Лаврович держал в резерве, оберегая его. Линии из колючей проволоки были выгодны и при отступлении, и при наступлении. Их не надо было собирать, как собирают-сматывают телефонный кабель. Не говоря уже о том, что слишком часто кабель вынуждены были просто бросать.

Когда наступили холода, импровизированные линии связи стали хорошо видны, на них оседал иней. Подвешенная на небольшие колышки колючая проволока, расходившаяся от штаба во все стороны и покрытая инеем, выглядела очень эффектно! Но и демаскировала тоже здорово.

9 ноября к нам на усиления прибыла 6-я штрафная рота. После того, как её вооружил начальник артснабжения дивизии майор Рыбалко, брат будущего маршала бронетанковых войск, её передали в 1127-й стрелковый полк.

Изменения в действиях противника, его отказ от активных действий, потребовал уточнения вражеских сил на нашем фронте. Нужен был контрольный пленный, а пленного захватывают разведпоисками, большей частью ночными. Это значило, что надо пробираться в расположение противника и там ловить-захватывать какого-либо фрица. Желательно, конечно, который больше знает. Иногда захват документов у убитого вражеского солдата, унтер-офицера, тем более офицера, тоже устраивал командование, если можно было узнать из какой он части.