Евгения Хамуляк: Рассказы

А кто в настоящих друзьях у семьи ходит – гордится таким знакомством высоко. Ибо кто матушку с батюшкой знает, кого они, как друга привечают – тот никогда не скучает. Верят люди, что раз Бог создал семью такую верную, благословил на дела щедрые, значит, добрый тот Бог и все хорошо на земле будет.

Засмотрелась и загордилась Малинка корнями своими благородными, а в душе поклялась хоть чуток на мать стать похожей в будущем.

Внимательно Заря Милославна на Малинку всматривалась, будто будущее завидев: мало того, что раскрасавица, так и характер Боженька отцовский благодушный и распорядительный подарил. Никак ей – суетной, беспокойный и мнительный, что полжизни первоначальной приходилось усмирять да совершенствовать. Значит, легче будет по судьбе Малинке-голубушке идти: мужу подчиняться, детей воспитывать, с друзьями-соседями дружбу водить.

– Страшно тебе, Малинка, отрываться от нас? – спросила родительница.

– Страшно, матушка, – честно ответила девушка и в окошко на небо синее взглянула. – Вроде хочется вперед бежать, да вдруг обожжется… А остаться – на одиночество себя обрекать, а вас – на горе.

– А чего больше всего боишься?

– Как мне человека выбрать и не ошибиться, да так, чтобы на всю жизнь? Вижу я вокруг, вот хоть бы Стерегины да Куликушкины не прожили и пяти лет под одной крышей, до сих пор, увидев друг друга на улице, разворачиваются в обиде страшной. Веселушкина овдовела, потеряла вкус к жизни со смертью супруга. Времянкин жену не уважает, напоказ себялюбиво живет. У Казынкиных дом сгорел, до сих пор в себя не придет Василиск, горейную пьет, а дети черствый хлеб едят. Как же мне б до такого не дожить?

– Правда это – не придумали зелья такого, которое счастье дарит. Может все начаться хорошо, да плохо кончиться. Может начаться без приязни, а с годами стерпясь, слюбится крепко. Иногда первая встреча дается, чтоб вторую ценить больше. А кому на роду и одиноким прожить суждено. И ничего тут не поделаешь… Нет рецепта единого, доченька, – проговорила Заря Милославна погрустневшей дочери, а потом продолжила:

– Но есть опыт житейский.

Ростили мы с отцом вас в этом опыте многовековом, где говорится, что дитя должно воспитанным быть и порядок знать, но при этом своему сердцу и уму доверяться. Ибо сердце врать не станет, каждый раз тебе подскажет: правильно шагаешь или нет.

Начнутся завтра гуляния… Много людей приедет разных: наших и не наших. Что внимания тебе будет щедрое, даже не сомневаюсь. Устрой наш позволяет тебе выбрать жениха, какого пожелаешь, из любой стороны и любого сословия. Ты невеста знатная, с какой стороны не посмотри: красавица, умница-разумница, из семьи порядочной.

А как выбирать? Открой глаза пошире, навостри уши чутко и молчи побольше: слушай, что говорят да улыбайся. А как встретишь того самого, почувствуешь как сердце из груди вырывается, дышать не дает. Загорятся глаза, запылают уши, ноги слушаться перестанут, начнут подкашиваться – ну вот, знай, пришла любовь, – рассмеялась матушка заливистым смехом, видя, что и дочери шутки забавные по нраву пришлись. И страх разошелся.

– Жаль будет, если чужеземца выберешь и поедешь в чужие края, где нас нет. Ведь любовь, моя милая, как река – стихия непредсказуемая. Петляет, прерывается на ровном месте, потом вдруг из ниоткуда опять появляется, порой разветвляется и заканчивается. Плохо будет – далеко к нам ехать за утешением. Но понимаю я – сердцу не прикажешь. Поэтому первый совет мой тебе – не торопись. Сердце твое юное, жаркое, может страсть за любовь принять. А на то тебе родители любящие под боком, чтобы помочь отличить одно от другого. Ибо счастье и любовь порой порознь идут.

– Я без твоего разрешения и благословления все равно замуж не выйду. Хочу, чтобы суженый мой и тебе понравился. А коли ему ты или наша семья не подойдут, значит и он мне не подходящий, – серьезно сказала девушка, доставая песок речной из-под лавки, чтобы пятки материнские начистить перед Новым годом. И с усердием стала намывать.

– Здраво мыслишь, голубушка. Несчастный тот человек, у кого семьи хорошей нет. Ибо семья – это сила невиданная, и кто не смог найти общий язык с родителями – тот счастье себе и детям своим не хочет. Будут ждать его только мытарства да испытания. Коли полюбишь такого дурака, сто раз себя спроси: нужно ли тебе и твоим детям такое по жизни? – и проникновенно в глаза мать дочери посмотрела.

– Матушка, не мучайся, знаю я. И сестер горделивых Оболонских помню, что за пришлых князей повыходили, да потом весточки грустные пришли, что из-за ревности покрошили мужья иноземные красавиц наших. И Верховных вспоминаю, что нашли мужа богатого да больного, и до сих пор семья мучается виной, что за золотом погнались, – спокойным взглядом ответила Малина.