Евгения Хамуляк: Идите к Святому Валентину!

Глава 1. Пробы и ошибки

Вот уже седьмой год подряд у Маши не было пары. Настоящая трагедия. А такая девушка как Маша обязана была иметь пару, ей все так и говорили, когда приходили на прием к стоматологу, где Маша, красавица восьмидесяти шести килограмм весу, кровь с молоком, с идеальной бархатной кожей, пшеничными волосами, уложенными толстым караваем на круглой голове, всегда открыто, добродушно и с легкой женской печалью сострадания встречала гостей в белом халатике, красиво облегающем неземную красоту XL размера. И только заручившись тихой печалью и улыбкой, которые анестезировали не хуже самого сильного анальгетика, многие так проникались ее красотой, внутренней и внешней, что пытались рассказать свою печальную историю, прямо с окровавленной ватой и протезами во рту, в конце всегда приговаривая:

– Вашему мужу-то хорошо, ему вон какое сокровище досталось…

А мужа-то никакого и не было. Хоть Маша и в самом деле была сокровищем: восемьдесят килограмм роскошной русской красоты, пусть и были на любителя типа Рубенса или Кустодиева, которые судорогами исходились бы завидев такую музу, но все равно являлись предметом разглядывания и заглядывания. Хотелось ее любить в любом амплуа, поэтому Маша не знала одиночества: друзей, подруг, поклонников, приятелей было навалом. Не было только любви любимого мужчины.

Она испробовала все возможные способы знакомства: искала по «сарафанному радио» – это принесло знакомство с двумя не плохими ребятами, Вовой-охотником и Славой-рыбаком, которые ей подарили на первом же свидании кусок сырого медведя, воняющий так, что Маша не запомнила лица охотника, а другой – пять килограмм замороженного леща с бумажкой, на которой кривой лапой курицы Слава-рыбак нацарапал как надо леща вялить. На словах «собери по сусекам опилки» Маша отдала пять килограмм отцу, знающему и имеющему сусеки, и оценившему подарок первого свидания.

Хотя вяленного леща и даже медвежатину Маша очень любила, но ей не понравились эти ребята. Просто не понравились и все тут.

Пробовала через интернет. Даже завязалась интересная переписка с парочкой мужчин. Но когда один из них прислал ознакомительное фото, Маша чуть не упала со стула. Леня, в целом симпатичный парень в два метра роста, косая сажень в плече, стоял, обнявшись с огромным деревянным крестом.

«Видно с кладбища скрал», – подумала Маша и сразу же поставила вандала в игнор. Позже Вадик муж Ольги, ее лучшей подруги, признал в кресте не крест с кладбища, а деревенский символ начала поселения. Знаковое место. Памятник зодчества! Уговаривал снять оковы игнорирования с классного пацана, даже уверял, что Леня симпатичный, в духе и вкусе девушки. Но Маша не вняла уговорам, перед глазами упорно стоял крест с могилы и неприятное послевкусие.

Были и успешные попытки схождения и даже сожительства, среди которых Маше удалось пожить один месяц под одной крышей с Андреем. Он ей понравился сразу и сердце радостно прыгало каждый раз, завидя высокого светлого качка, вкусно умеющего готовить мясо на огне, ягненка в духовке, курицу в фольге и совершенно бесподобно ведущего себя в постели. Но Андрей почти сразу признался, что не готов и не способен жениться. То ли у него имелся какой-то негативный опыт, то ли какое-то проклятье, стоило ему жениться и… Маша с этого момента слушала вполуха, потому что знала, что не станет жить с человеком, который не может, а скорее всего, просто не хочет связаться раз и навсегда с одной женщиной. И с тяжелым сердцем рассталась с Андреем. Он долго уговаривал ее вернуться, умолял, под конец даже готов был жениться. Только Маша поняла, что под браком они с Андреем понимали две разные вещи: она – любовь, он хомут, временный или постоянный в зависимости от обстоятельств.

С другим парнем по имени Рубен Маша выдержала под одной крышей две недели. Точнее тринадцать с половиной дней, как в страстном кино. Рубен очень хотел жениться на Маше! Влюбился по самые уши, из которых торчали черные крепкие армянские волосы. Маше тоже понравился Рубен, большой, красивый, с руками, которые могли и шашлыки жарить, и заласкать до блаженства, и дом построить. А как он пел!

Пел постоянно как … как и его многочисленные родственники, к которым они поехали на зимние каникулы и там остались на тринадцать с половиной дней, хотя первоначально планировалось трое суток. Вообще у Маши каникулы должны были закончиться через десять дней, но ее так уговаривали, так перед ней пели, танцевали, даже били в звучные барабаны, кормили, поили, гадали на кофе, опять пели, танцевали, опять кормили, опять барабаны, опять родственники, опять кормили… в общем пришлось звонить в клинику и умолять предоставить больше выходных, при чем в трубку умоляли поющие родственники тоже.