Олег Шишибаров - Приключения полосатого крошки

Венцом музыкального половодья стала симфоническая зарисовка, которую тигренок продирижировал от начала до конца и был свеж, как цирковой акробат после разминки. В наступившей тишине полосатый крошка торжественно объявил:

– Я – дирижер симфонического оркестра!

В эту минуту в открытое окошко заглянул Нук и, поздравив своего воспитанника с новой должностью, сообщил, что завтра, они отправляются в экспедицию на Чертовы кулички по заданию Географического общества. Сегодня вечером, ежик Бобо, капитан и старый друг профессора, приведет свою любимицу, белоснежную яхту «Леда», к нашей пристани.

– Мы что, отправляемся в кругосветное путешествие?! – запрыгнув на подоконник и широко раскрыв глаза, спросил полосатый крошка.

– Совершенно верно, – подтвердил Нук, с любовью поглаживая тигренка хоботом по макушке.

– И я увижу море?

– Конечно.

– Настоящее? – уточнил тигренок.

–Настоящее,– подтвердил Нук – и море, и острова с кокосовыми пальмами, и далекие неведомые страны…

– Я буду плавать на ките, и ловить в ладоши струйки его фонтана… – мечтательно начал тигренок, облизнув блестящее пятнышко света на носу.

– Не знаю, – с сомнением протянул Нук, – если кит позволит. Вообще, Барсенька, в путешествии тебе придется соблюдать некоторую дисциплину, чтобы наша экспедиция смогла выполнить возложенную на нее задачу. А сейчас, Барсенька, я должен идти заканчивать сборы. Ты тоже собери необходимое. И прошу, в семь часов ко мне на ужин. Без опозданий. Сегодня ты познакомишься с моим старым другом, капитаном Бобо, и я думаю, он тебе очень понравится.

Нук ушел. Барсенька попытался заняться сборами, но мысли о путешествии кружились в его голове, как потревоженный пчелиный рой. Тогда тигренок вытащил из ящика письменного стола ластик, альбом и коробку цветных карандашей, которые Нук подарил ему на день рождения, и вдохновенно взялся за работу.

Через час рисунок был готов: Царевна Солнышко улыбалась, обнажая единственный молочный зуб, по голубому небу плыли облака, словно пушистые комочки ваты, а морские волны были так лихо закручены, словно только что прошли химическую завивку. В завершение художественного замысла, Песчаный берег был густо усеян карандашными точками.

Рисунок был почти безупречен, но несколько пустоват. Тигренок почесал карандашом макушку и принялся рисовать дружную семью: папу-осьминога в солнцезащитных очках, загорающего на песке с маленьким осьминожеком, который лепил песочные куличики. Полосатый крошка облизывал пятнышко света на носу и тихонечко урчал, с любовью начинающего художника стачивая ластик.

Когда рисунок был закончен, Барсенька окинул его строгим критическим взглядом:

– Я – настоящий художник!

Тигренок скрутил в трубочку рисунок, посмотрел в дырочку, потом сунул его под мышку и отправился к Нуку.

***

Старый профессор жил неподалеку от Барсеньки, сразу же за перелеском, на берегу широкой реки, у пристани. Центральная часть Нуковского жилища, представляющая гостиную, была отделена гранитным парапетом от крутого берега, на котором расположился причал. В центре гостиной росла высокая финиковая пальма с жестяным флюгером на вершине, а под ней расположился складной походный столик с начищенным медным кофейником. С левой стороны от пальмы, если смотреть на реку, стоял буфет с посудой, а с правой – дубовый шкаф со стеклянными дверями и ореховая конторка под полосатой маркизой. Чуть поодаль на тумбочке размещался светящийся в темноте огромный глобус. Рядом на двух столбах висел гамак для Барсеньки.

Прихожую, обращенную к дороге, ограничивали лакированное трюмо и гардеробная вешалка, на которой висели терракотовый саквояж, дорожный зонт и котелок хозяина.

Неподалеку зеленел ботанический сад, разделенный профессором на три участка: в первом Нук выращивал огородные растения, во втором ухаживал за саженцами экспериментальных деревьев, а в третьем высаживал семена растений, присылаемые ему иностранными корреспондентами.

С раннего утра, накормив Барсеньку, Нук занимался ботаническим садом: поливал огород, осматривал молодые саженцы, пикировал и рыхлил землю в семенных ящиках. По вечерам профессор перебирал семена, выбирая сор и отбирая поврежденные, а иногда рассматривал под микроскопом подкрашенные срезы, а потом заносил результаты в толстый журнал наблюдений.

Профессор тщательно следил за своими зелеными питомцами, за их ростом и приживаемостью и писал монографию «Новые виды растений». Кроме того, Нук собирал гербарий, которым (в душе) немножко гордился.