Олег Шишибаров - Приключения полосатого крошки

Но Королевич не знал, что в эту поэму, которую он с таким вдохновением сочинял, уже осторожно вошла русоволосая Осень.

Они встретились у ручья на рассвете, взглянули в глаза друг другу, – и между ними вспыхнула любовь. Королевич взял русоволосую красавицу за руку, путано заговорил о ее глазах, не в силах отвести взгляда. Она не смутилась, лишь слегка откинула длинные волосы, каскадом спадающие ей на плечи, улыбнулась, и они медленно пошли вдоль берега ручья.

Начались встречи. Сначала тайные, но через некоторое время уже почти открыто, у всех на виду.

О них заговорили:

– Чтобы Лето да Осень вместе… Негоже это…

Любопытные колючие глаза повсюду следили за влюбленными, и они стали уединяться в глухих местах.

Сообщили владыке Дворца времени, и между ним и Королевичем, состоялся суровый разговор.

Однако Королевич не внял увещеваниям, и встречи продолжались. Влюбленные бродили в лесах, сидели у заброшенных озер и не могли насмотреться друг на друга и наговориться. Им казалось, что они всегда знали друг друга, но не виделись целую вечность.

В одну из таких прогулок завистливая Разлука, хозяйка Хрустального замка, увидела молодого Королевича – и сон бежал от нее. Она отчаянно влюбилась.

Несколько раз Королевич получал любовные записки от Разлуки, но ни словом не обмолвился об этом Осени. Как ни заманивала, ни зазывала Разлука, Королевич Лето молчал.

И вот однажды, когда Королевич ожидал возле ручья, а Осень уже спешила к нему, протягивая руки, налетели черные вороны, стражи Разлуки, подхватили Королевича и прямо на глазах обезумевшей Осени унесли его за дальние дали, за высокие горы – в Хрустальный замок Разлуки.

До глубокой ночи Осень просидела у ручья, проливая потоки слез и в отчаянии заламывая руки.

А под утро, постарев на несколько лет, Осень медленно вернулась во Дворец времени. И не было покоя ее удрученному сердцу.

Дни летели за днями, а Королевич не появлялся. Осень ждала. Ждала, что пройдет час, пройдет день – и ненаглядный возлюбленный вернется, но никто не возвращался.

Как потерянная, бродила Осень по Дворцу времени, где по вечерам в зловещей тишине коридоров шептались тени, холодные змеи слухов скользили по лестницам, просачивались в замочные скважины дверей и расползались по темным углам.

– К Разлуке ушел… И то сказать, такие хрустальные хоромы…

Но Осень словно оглохла.

Ей подкинули записку, что Королевич живет за дальними далями, за высокими горами, в Хрустальном замке Разлуки, а по ночам ее ложе греет.

Осень прочитала, вспыхнула и в клочья порвала записку:

– Не верю!

Старик-отец, простуженный Октябрь, узнав о несчастье дочери, чуть не слег.

И тогда Осень сама отправилась в путь. Она шла, не разбирая дороги, через березовые рощи и сосновые перелески, луга и равнины, и ночлегом ей служила лишь охапка пожелтевших листьев или одинокий стог сена. Порой она долго не могла уснуть, глядя на звезды или прислушиваясь к шороху дождя.

А утром ее встречали серый глухой рассвет, предутренняя дрожь деревьев, лужи и небо за заколоченными ставнями мира, которые некому открыть. И как стенало сердце Осени от этих влажных, продрогших утренников!

Холод терзал ее, тоска иссушала сердце, но она продолжала идти. Ведь любящий живет только одной минутой – минутой встречи – и готов заплатить за эту минуту своей жизнью!

Улетающие лебеди уносили на крыльях ее надежду, и златокудрые Клены бессильно протягивали к ней свои ветви, показывая, что и у них ничего не осталось, все потеряно, и вернуть невозможно. Верните! Верните…

Осень бросалась к Ветру, но тот, сторонясь ее безумных глаз, ускользал прочь.

И тогда она шла, шла и шла, и, казалось, не будет конца ее пути.

Но синие горы, словно стена, преградили ей путь. Она попыталась преодолеть их, но чуть не погибла в бездонном ущелье.

И тогда Осень повернула обратно.

Худая и бледная, она предстала перед отцом: что произошло с ней?! Несчастный Октябрь, глядя на дочь, сходил с ума от горя. Кто-то заходил к нему в кабинет, кто-то подносил на подпись бумаги, и старик слепой рукой ставил под ними подпись.

Но мрачные тучи слухов сгущались, глухо ворчали и молодой секретарь, претендующий на место старика, с каждым днем обращался с ним все небрежнее.

Наконец Октябрь решился и отправился с прошением к самому Владыке, но получил отказ.