Иван Семенов - Один маленький поросёнок и одно большое свинство

— Потому что поросёнок ваш не растёт, так всю жизнь маленьким и останется. Потому его мать и отдала мельнику, что от него пользы стаду никакой. У его братьев уже клыки вот такущие, а сёстры на следующий год взамуж пойдут, сами поросят нарожают. А то, что он к волкам в пасть полез, — так сам и виноват, мало того что маленький, так ещё и глупый.

С этими словами ушёл Марис-одинец к себе домой. А как только он скрылся в подлеске, вернулись из города Базиль с Артуром.

— Что делать-то будем? — спросила Виолетта. — Волки нас на хлястики порвут.

— Вот ведь как… — вздохнул Базиль. — Куда ни кинь — всюду клин. Никому Фред не нужен. И Бетта тоже. Окромя нас.

— Ну, должны же волки хоть чего-то бояться, — возмутилась корова. — Малой, чего твои родаки боятся?

— Волки ничего не боятся, — ответил Родольфо Прекрасный. — Это нас все боятся.

— А медведи? Медведи же сильнее волков, — начала спорить Виолетта.

— Медведи спят сейчас, — сказал Артур. — Да и что ты медведю скажешь? «Спаси нашего поросёнка»? Он сначала посмеётся над тобой, а потом заломает. Или сначала заломает, а потом посмеётся. Медведю всё равно. Может, лучше в деревню сходим? Всем миром поднимемся да отлупим бандитов.

— Нет, — поморщился Базиль. — Деревенские точно никуда не пойдут. К тому же неизвестно, кто кого отлупит. Эх, приспичило же этому поросёнку за дочкой мельниковой отправиться! Мало ему было на мельнице спину гнуть. Правду говорят: свинья везде грязи найдёт.

И в этот момент волчонок закричал, а в конце даже завыл от восторга:

— ААААА! Я знаю! Знаю! Знаюуууууу!

— Что ты знаешь? — испугались все.

Родольфо победно оглядел друзей и сказал:

— Я знаю, чего все волки боятся! Грязи!

Бабуля Дороти прыгнула к волчонку и потрогала его нос.

— Вроде здоров, а говорит, как больной.

— Да я вам точно говорю! Все волки чистюли, грязи не выносят. И вони тоже. А уж если грязь вонючая, то волк даже чувств лишиться может. Ну? Молодец я?

Кто бы знал, как тяжело добыть вонючей грязи!

Артур с Базилем объездили все постоялые дворы, и везде выгребные ямы были вычищены накануне золотарями. Делать нечего, пришлось ехать в город. Но теперь Артура внутрь не пускали. Сказали, что приехал настоящий слон, с рукой вместо носа, и лучше идите отсюда подобру-поздорову, пока егеря не позвали. Целый день кружили Базиль с Артуром вокруг городских стен, да так и не придумали, как пробраться внутрь. И вдруг им навстречу попался золотарь.

— Стой! Стой, добрый человек! — замахал руками Базиль.

Золотарь сказал лошади «тпру».

— Добрый человек, полная ли у тебя бочка?

— До краёв, — ответил золотарь. — Расплескать боюсь.

— Добрый человек, уступи! Любые деньги плачу!

Золотарь, конечно, удивился, но сказал:

— Да кому она нужна, эта вонючая грязь, бери задаром. Только вот выгребать будешь сам, я уже устал.

— Добрый человек, некогда мне. Уступи грязь вместе с бочкой и возом, а я тебе свой воз отдам.

— Вот ещё! Эта бочка — кормилица моя, от неё я хлеб имею, семья моя, лошадь моя, и даже ратуша от моей бочки кормится.

— Всё забирай, — сказал Базиль. — Воз, деньги за рыбу, деньги за слона, деньги за катание на слоне.

Золотарь прикинул — и согласился. Выпряг из воза свою лошадёнку, а на её место Базиль запряг Артура.

— Бочку я потом верну, — пообещал Базиль.

— Оставь себе, — замахал руками золотарь. — Кажется, я скобяную лавку завтра куплю.

— Спасибо, добрый человек, выручил!

Базиль обнял золотаря, расцеловал в обе щеки и велел Артуру гнать что есть сил. Но поаккуратнее, чтобы не расплескать драгоценную вонючую грязь.

Едва солнце поднялось над волчьей скалой, к расщелине, через которую волки поднимались наверх, подъехал воз. Несмотря на то что он всю дорогу ехал верхом на корове, Родольфо Прекрасного жутко мутило. Он не мог даже смотреть на бочку, лежащую в санях, и дышал тоже через раз.

— Поближе, поближе, Артурчик, — сказал Базиль, — прямо напротив входа!

Лось послушно подогнал воз вплотную к скале.

Виолетта с бабулей Дороти стояли чуть поодаль.

— Ну, сейчас всё только от Фреда зависит, — сказала бабуля. — Успеет убежать — наше счастье, нет — тут нам и конец.

Изабелла Неотразимая выскочила из норы и принялась жадно глотать снег у входа. Во сне всех волков мучает жажда, поэтому, проснувшись, они первым делом пьют или едят снег.

И только после этого она громко спросила: