Иван Семенов - Один маленький поросёнок и одно большое свинство

— Надо было тебя ещё тогда сожрать, когда мы меха мельнику притараканили, — злобно прорычал он.

— Задним-то умом вы все сильные, — ответила за поросёнка «маман». — Иди давай, пока второй глаз не вывалился.

— Что да, то да, — легко согласился Мельхиор. — Кабы знал, какая у нас с тобой дочурка народится, Изольда Милейшая, нипочём бы на тебе не женился.

— Ничего, скоро забудешь, что женат был.

— Может, отпустишь нас? — спросил Мельхиор. — Мы далёко уйдём, вашему промыслу не помешаем.

— Хочешь, чтобы я за тебя зелье выпила? — усмехнулась Изольда.

— Да ладно тебе, ты же, как-никак, тоже атаманшей была, право голоса имеешь.

— Я слишком хорошо свою дочь воспитала, чтобы так думать. Изабелла о стае печётся, а не об отдельных болванах вроде тебя. Или меня, старой грымзы. Так что дуй вперёд и помалкивай, да будь благодарен, что жив остался.

— Как же, как же, в ножки кланяюсь, — огрызнулся Мельхиор, но ни слова больше не сказал.

Берег постепенно становился пологим. Стая вышла к молоденькому сосняку, верхушки сосен едва скрывали их спины, а Бетта, казалось, одна идёт меж деревьями. Но вскоре земля вздыбилась, и они оказались перед высоченной скалой, которая, кажется, была в несколько раз выше священной ели. В скале была узкая щель, в которую волки ныряли один за другим.

Фред думал, что сейчас, когда почти вся стая скрылась в скале, Мельхиор с Гаспаром и Валтасаром, чего доброго, нападут на Изольду и убегут, но бывшие матёрые покорно пошли вслед за остальными.

— Иди, свинья, мы почти на месте, — сказала Изольда.

Фред вздохнул и пошёл.

Наверху тоже был лес, но не такой густой и высокий. Голые осинки торчали из-под сугробов, ёлки и сосны согнулись под тяжестью снега, и вообще всё казалось пустым и убогим. Волчьи логова оказались скрыты под плотными и слежавшимися сугробами. Копали все по очереди, даже Фреду пришлось рыть. Ему помогала Бетта — поросёнок рыхлил снег, а девочка выгребала его наружу. Когда все наконец добрались до своих выстывших жилищ, то немедля зарылись в холодные шкуры и заснули, прижимаясь друг к другу. Бетта спала в обнимку с Изабеллой. И только Фред мёрз один. В оленью шкуру он кутаться не стал.

Опять потянулись утомительные дни, похожие один на другой. Днём Фред гулял и играл с Беттой и волчатами, следя за тем, чтобы они не подходили к краю скалы. Они гуляли почти без присмотра взрослых волков, потому что днём разбойники и разбойницы отсыпались перед ночными грабежами и беззаконием. Они уходили после заката, а возвращались уже утром, увешанные чужим добром, и почти у всех морды были в крови.

Луна на небе постепенно росла и ночью висела точнёхонько над скалой, только потянись — и достанешь. Волки всё чаще поглядывали на Фреда, шептались промеж себя и презрительно смеялись. Но Фред не обижался.

Зато обижались волчата. За те дни, что Фред с ними возился — придумывал игры и забавы, разнимал драчунов и рассказывал страшные истории про Мариса-одинца, — маленькие бандиты успели привязаться к поросёнку. И едва родители начинали говорить о скором пиршестве, волчата подымали жуткий рёв. Это волкам не понравилось, и они нажаловались атаманше. Изабелла как-то утром разбудила Фреда довольно сильным укусом:

— Свинья, ты что себе позволяешь?!

Фред взвизгнул и вскочил на ноги:

— Ты чего, собака серая, белены объелась?!

От неожиданности Изабелла даже отступила на шаг. В глазах поросёнка не было ни испуга, ни уважения. Но Изабелла подумала, что пленник ещё не проснулся, и потому отвесила ему удар когтистой лапой:

— Думай, с кем разговариваешь!

Поросёнок от удара отлетел к дальней стенке, но тут же вскочил на ноги:

— А ты меня съешь.

Такой наглости Изабелла не ожидала.

— Я тебе сейчас ногу откушу, — сказала она.

— Тебе левую заднюю или правую переднюю? — спросил поросёнок.

Волчиха оскалила зубы.

— Думаешь, ты такой весь добренький и за тебя заступятся?

— Не думаю. Вы тут ни за кого не заступаетесь.

— Запрещаю тебе играть с волчатами!

— А если буду играть?

— А если будешь, я их всех скину со скалы. Новых нарожаем.

— А тебя тогда со скалы не скинут?

Изабелла рявкнула и действительно уже собиралась съесть Фреда, но в это время проснулась Бетта.

— Тётя? — спросила девочка.

— Что, моя малышка? — голос волчихи тут же стал сладким и липким, как патока.

— Ты рычишь?

— Нет, миленькая, тебе кажется.

Бетта обняла волчиху и сказала: