Йозеф Эйхендорф - Сказки немецких писателей

Много лет назад жил да был в далекой западной стороне один юноша.

Был он очень хороший, но с большими причудами. Всё-то он грустил да печалился без малейшей на то причины, ходил молчаливый и всё один да один, сидел в сторонке, когда другие играли и веселились, а занимали юношу удивительные, необычайные вещи. Больше всего любил он леса и пещеры, там вел он беседы с птицами и зверя ми, с деревьями и скалами, и, уж конечно, не разумные то были речи, а такие диковинные, что послушаешь — смех, да и только.

Но сам юноша неизменно оставался при этом серьезным и озабоченным. Напрасно и белочка, и мартышка, и попугай, и снегирь-простофиля изо всех сил старались его развеселить, на иной лад настроить. Гусыня сочиняла сказки, ручей звонко тренькал, распевая баллады, неуклюжий круглый камень скакал что было мочи, будто козленок, вьющаяся роза ласково обвивала плечи юноши и украдкой вплеталась в его кудри, а плющ тихонько гладил нахмуренное чело. Сумрачность и серьезность никак не исчезали. Отца и мать юноши это глубоко огорчало, но не знали они, как горю помочь. Их сын рос здоровеньким и крепким ребенком, они его никогда не обижали, да и был он до недавних пор веселым и резвым, как никто другой, первым среди друзей в играх и утехах, и девушкам нравился, ведь он был на диво хорош собой и танцевал ловчее всех. А среди девушек одна была самой пригожей — милое, прелестное дитя с белым, точно фарфоровым личиком, с косами, будто шелк золотой, и вишневыми губками, стройная, словно куколка, а глаза у неё были черные, как ночь. Кто раз её видел — тому без неё уж свет был не мил, такая это была красавица.

Розочка — так звали девушку — всей душой полюбила прекрасного Гиацинта-то было имя юноши, — а уж ему без неё, казалось, и жизнь не в радость. Другие дети ничего о том не знали. Рассказала им об этом Фиалка, а первыми проведали обо всём кошки. Дело в том, что Розочка и Гиацинт жили по соседству; бывало, ночью Гиацинт глядел в свое окно, а Розочка поглядывала на него из своего оконца, и вот однажды бежали мимо кошки охотиться на мышей и увидели Гиацинта и Розочку. Стали тут кошки смеяться и фыркать, да так громко, что Гиацинт с Розочкой услышали и обиделись. Обо всём этом Фиалка по секрету рассказала Земляничке, Земляничка же передала новость своей подружке — колючей Ежевике, ну а Ежевика принялась отпускать колкости всякий раз, стоило только Гиацинту выйти из дому. И скоро узнал про них с Розочкой весь сад и весь лес, и когда Гиацинт появлялся, со всех сторон неслось: «Розочка — моя милочка!» Гиацинт обижался, но поневоле и сам начинал смеяться, когда приползала к нему юркая ящерка, усаживалась, вильнув хвостиком, на нагретом солнцем камне и распевала:

Увы, недолгим было счастье! Однажды явился из неведомых стран путник, который обошел целый свет; борода у него была седая и длинная, глаза бездонные, брови грозные, а одет он был в диковинное одеяние, ниспадавшее тяжелыми складками и расшитое причудливыми узорами. Он присел отдохнуть на скамью возле дома, где жил Гиацинт со своими родителями. Юноша был любопытен, он подсел к страннику и угостил незнакомца хлебом и вином. Тогда странник, разгладив свою белоснежную бороду, начал долгий рассказ, и говорил он до поздней ночи, Гиацинт же слушал его, затаив дыхание. Потом уж стало известно, что рассказывал пришелец о дальних странах, о неведомых землях, об удивительных, чудесных вещах. Он провел с Гиацинтом три дня, бродил с ним по лесам, спускался в глубокие рудники. Уж как Розочка проклинала старого колдуна за то, что Гиацинт не отходил от него, — так заслушался волшебных рассказов, что позабыл про всё на свете, даже о еде не вспоминал. Наконец старец ушел, подарив Гиацинту на прощанье маленькую книжицу, которую не мог прочесть ни один человек на свете. Гиацинт дал ему плодов, вина и хлеба и долго провожал по дороге. А потом вернулся в глубокой задумчивости, и с этого дня жизнь его совершенно переменилась. Розочка совсем измучилась, потому что с той поры он вовсе перестал о ней думать, даже избегал её. Но вот настал день, когда пришел Гиацинт к отцу с матерью, и показалось тем, что сын их словно переродился, он же обнял стариков со слезами на глазах и сказал: