Туутикки Толонен - Бука

Однако возникает вопрос, испытывает ли сама бука к этому какую-либо склонность. Оказавшись перед выбором, бука вряд ли предпочтет остаться с человеком. Все же различия между этими двумя видами непреодолимо велики, и равноправие в отношениях не представляется мне возможным. Становиться же рабом человека бука не испытывает ни малейшего желания. Рутинная человеческая деятельность чужда для этого свободного дикого существа.

Рабом! Неужели Уруру попала к ним против своей воли? Но кто способен принудить к чему-то буку? Она ведь ничего не боится – ну разве что эльфокомара.

Следующая глава называлась «Животные черты». Она была гораздо длиннее: несколько страниц сплошного, без картинок, текста. Глаза у Каапо уже устали. Он зажмурился и подумал, не пойти ли спать.

И вдруг Каапо услышал странный звук. Открыл глаза и прислушался. Вот опять. Тонкий металлический звон, потом едва различимый хруст – так хрустит тонкий лед. Но какой лед в июне?

Каапо выключил фонарь и высунул голову из-под одеяла. Хрустело совсем близко. Потом что-то стукнуло, будто упало. Из палатки послышался испуганный сонный голос Оскара:

– Ай! Что это? Каапо, осторожнее, он кусается! Ай!

– Оскар, я снаружи, – удивленно отозвался Каапо.

– Кто это меня укусил? Тут какие-то мошки!

Внутри зашуршал спальный мешок. Каапо положил одеяло, книгу и фонарь, дернул молнию и распахнул палатку. И тут из нее что-то вылетело! Оскар запустил в него носком?!

Нет. Этот носок не упал на землю, он взлетал выше и выше. А потом он начал светиться, и тут Каапо наконец его узнал.

– О нет, – выдохнул он.

В это мгновение летающий носок распался на несколько светящихся частей. Одна, две, три… Каапо успел насчитать шесть, прежде чем они растаяли в ночном сумраке.

Оскар высунул из палатки лохматую со сна голову.

– Кто это был? – испуганно спросил он. – Он меня укусил.

Из соседней палатки выглянула Хилла.

– Вы чего развопились? – рявкнула она.

– Комариный эльф улетел, – мрачно сообщил Каапо. – Или эльфы. Их там было штук шесть.

– Откуда шесть-то? Дай-ка мне фонарь. – Хилла вылезла из палатки.

Спустя полминуты Хилла уже держала в одной руке банку из-под эльфа, а в другой крышку – и то и другое обнаружилось на полу в палатке Каапо и Оскара.

– Смотрите.

Хилла посветила на крышку – по краю ровным кольцом шла аккуратная гравировка из мелких дырочек.

– Я думал, он просто бьется о крышку. А он гораздо умнее, – признал Каапо.

– А это что? – Оскар показал на маленькие белые кучки на дне банки рядом с ватным гнездом. Хилла навела на них фонарь и изумленно ахнула:

– Похоже на…

– Скорлупу, – закончил Каапо.

– Скорлупу? – с сомнением проговорил Оскар. – Кто бы успел снести там яйцо? Банка-то была все время закрыта.

– Ну кто, кроме эльфа? – фыркнула Хилла. – Но странно, что мы их раньше не заметили. Это же банка. Прозрачная стеклянная банка.

– Днем-то она была все время под бумагой, – напомнил Каапо. – И когда мы заглядывали в последний раз, эльф лежал в гнезде, будто спал. Видно, высиживал яйца.

Хилла сдвинула брови:

– Снес яйца и по-быстрому высидел из них детенышей – все за одну ночь?

– Ну кто его знает, – пожал плечами Каапо. – Может, яйца у него были с собой. Где-нибудь в кармане.

– В кармане! – насмешливо повторила Хилла. Вот чушь-то!

– Так теперь он уже не один? – ужаснулся Оскар.

– Видимо, да – Каапо вгляделся в серо-синее ночное небо. Никаких светлых точек в нем больше не было – ни больших, ни маленьких.

– А если они на нас нападут? Чтобы отомстить за свою мамочку?

– Не будут они на нас нападать, – отрезал Каапо. – Это бучьи комары. Мы же не буки.

– Но меня-то он укусил! – запротестовал Оскар.

– В целях самозащиты.

– Да что я ему сделал? Я вообще спал!

И тут пронзительный писк послышался где-то совсем рядом.

– А-а-а-а! И-и-и-и!

– Тсс, – зашипела Хилла. – Как минимум, один тут еще остался. Надо его поймать.

Оскар застыл на месте:

– Где он?

Писк явно доносился из банки. Банка по-прежнему была в руках у Хиллы.

– Крышку! Быстро!

Каапо припечатал крышку к банке и накрепко закрутил. Оскар облегченно вздохнул.

– Смотрите. – Хилла кивнула на банку. – И правда.

На дне банки перекатывалось по ватному гнезду маленькое розоватое яйцо, уже треснутое. Яйцо хрустнуло, трещина сделалась шире. Из нее показалась крошечная зеленая голова, существо с неприязнью взглянуло на детей и взвизгнуло: