Бука сама боится

В одной маленькой квартире жила большая страшная Бука. Она была такая большая, что еле умещалась под кроватью. И когда на кровать ложились, то Буку даже немного придавливало к полу. И она страшно вздыхала.

— Вылезай, — говорили ей, — живи в ванной, там просторнее.

— В ванной я не такая страшная, потому что там пыли нету, — отвечала Бука.

— Пошли, пошли, — настаивали все. И в конце концов вытащили Буку из-под кровати.

Она действительно оказалась довольно страшная: лохматая, грязная, голодная. Взяли Буку за руки, вытащили во двор, повесили на перекладину и немного похлопали выбивалкой. Бука ужасно вопила, но зато сразу стала поменьше размером — столько пыли в ней накопилось.

Потом Буку повели в ванную и хорошенько помыли сначала со стиральным порошком, а потом с детским мылом. Бука стала еще меньше и выла уже потише, потому что мыло могло попасть в рот.

— Отпустите меня обратно под кровать! — жалобно ныла она.

— Подожди еще минуточку, — уговаривали ее, переодевая в новую ночную рубашку, подстригая ногти, подравнивая и расчесывая волосы и завязывая на них бантик.

А потом дали Буке яблоко и принесли Буке зеркало. Посмотрела она на себя и раздумала быть страшной и лезть под кровать. Хотя теперь вполне могла бы там поместиться.

Однажды Буке приснился страшный сон. Бука со страху упала на пол, забилась под кровать, свернулась калачиком в самом дальнем и тёмном углу. Лежит, дрожит от страха.

— Вылезай, — позвали мы Буку. — Это же не правда, это же просто сон.

— Ага, неправда, — прошептала Бука. — Это было такое лохматое чудище!

— Подумаешь, лохматое, — успокаивали мы Буку. — Мы вон тоже утром все такие лохматые, пока не причешемся.

— А ещё оно было такое чумазое! — продолжала бояться Бука.

— Чумазое?! Тоже удивила! Дедушка с дачи вон какой чумазый приезжает, и никто его не боится. Вылезай, трусишка!

— И зубы у него были такие, такие…

— Как у бабушки? Вставные? — поинтересовались мы. — Что же здесь такого страшного? Без зубов-то куда страшнее. Вот видишь, это совсем не страшно! Вылезай!

И тут вдруг из-под кровати как вылезет чумазое, лохматое, зубастое чудище с дрожащими руками и ногами. Мы закричали и друг за друга спрятались. Только папе не за кого было прятаться. Но он у нас самый смелый. Почти не дрожащим голосом папа сказал:

— П-правда, ужас какой-то. П-приснится же такое.

— Смотри, какое у меня яблоко. Большое, — похвасталась Бука.

Яблоко у Буки было очень красивое, крупное, с красным блестящим боком. Аппетитное яблоко.

— Хорошее яблоко. Только не такое уж большое. Надо чтобы такое яблоко было, чтобы всем хватило, — намекнула бабушка.

— Да просто у тебя нету яблока, вот ты и говоришь, что не очень большое! — усмехнулась Бука и довольная пошла дальше.

— Смотри — яблоко! Моё! Я его сейчас съем, это вкуснющее яблоко, — Бука показала яблоко папе.

— Ешь, ешь. Приятного аппетита. Это яблоко давно уже надо съесть, но что-то никто не хочет. Надоело оно всем. Лежит и лежит, — ответил папа.

Бука не поняла, обрадоваться ей или наоборот и пошла к дедушке.

— Красивое яблоко, — согласился дедушка. — Надеюсь, оно не червивое. А то у меня один раз так было: дали мне яблоко, большущее, красивущее, я под кровать залез и стал его в одиночестве грызть. А яблоко внутри червивое. Я и съел в темноте червяка. Хорошо, червяк не очень большой был. Маленький червяк. Но всё равно противно. Вот если бы я с кем-нибудь поделился, то, может быть, червяк другому бы достался.

Бука задумалась. Повертела своё яблоко и пошла к маме на кухню.

— Смотри, какое у меня яблоко. Спелое. Может, даже с червячком внутри, — не очень бодро доложила Бука.

— Смотри, какая у меня гора грязной посуды. И чашки есть, и кружки, и жирная кастрюля, и воды целая раковина! — сказала в ответ мама.

Бука захлопала глазами, положила яблоко на раковину и предложила маме:

— Давай меняться…

Мама с удовольствием согласилась. А когда Бука вымыла посуду, яблоко поделили на всех и съели. Большое, спелое, совсем не червивое Букино яблоко.

Бука с самого утра начала капризничать.

— Хочу дракончика! Живого дракончика! — ныла она.