Бен Боткин - Однажды один человек... Сборник американского фольклора

Добежал он до самой высокой сосны в лесу и залез на верхушку. А глянул вниз — и замер от ужаса. Стоит Пупампарено под деревом и скалится на охотника вот так: (в этом месте изобрази на лице злорадство). А зубы у Пупампарено — как пила. Вот он и начал пилить ими сосну, на которой сидел охотник. (В этом месте надо изобразить пилу. Для этого говори дззык-дззык и качай головой из стороны в сторону.) Кору перепилил Пупампарено, древесину начал пилить. И стал охотник звать своих верных собак на помощь:

Но собаки были далеко. Что-то им вроде почудилось, примерещилось — но не более того. А вместо молока в миске кровь. И они подумали, что хозяин-то, может быть, в беде. Поглядели они в тоске на частокол — разве же такой перепрыгнешь?

Когда охотник стал звать собак, Пупампарено посмотрел на него и усмехнулся вот так: (опять изобрази на лице злорадство). Затем он стал пилить еще быстрее. (Опять говори дззык-дззык и качай головой из стороны в сторону.) Дерево задрожало. Снова стал охотник звать своих верных собак. Он закричал еще громче:

На этот раз собаки как будто услышали его. Они обежали частокол — слишком уж высок, и нигде ни дырочки! А там в лесу Пупампарено, не торопясь, перепиливал дерево. Ему уже осталось пилить меньше половины. Скоро-скоро сосна упадет. И тогда охотник закричал что было сил:

На этот раз собаки хорошо услышали его голос. И они разбежались получше и с разбегу перепрыгнули частокол! Голова в голову мчались они по лесу. Дерево уже совсем падало. Но тут собаки бросились на Пупампарено и разорвали его в клочья.

Один человек взял ружье и пошел подстрелить какую-нибудь дичь к обеду. Идет он и слышит, что в небе кто-то поет. Поднял голову и видит — летят по небу гуси да поют:

— Ла-ли-лу, ну, квилла, все мы здесь, ну, квилла, банг-банг-банг, квилла банг!

Прицелился человек, подстрелил гуся. Подстреленный гусь падает и поет:

— Ла-ли-лу, ну, квилла, я упал, ну, квилла, банг-банг-банг, квилла банг!

Принес человек гуся домой и велел жене испечь его к обеду. Ощипала жена гуся, и все перышки сами за окошко улетели. Поставила она гуся в печку. Гусь печется в печке, а сам все время тихонько напевает:

— Ла-ли-лу, ну, квилла, все сюда, ну квилла, банг-банг-банг, квилла банг!

Испекся гусь. Поставила его жена на стол. Взял муж ножик и вилку, хочет гуся разрезать. А гусь поет:

— Ла-ли-лу, ну, квилла, все сюда, ну квилла, банг-банг-банг, квилла банг!

Только нацелился муж вилкой в гуся — как вдруг страшный шум и огромная стая гусей влетает в окошко и поет:

— Ла-ли-лу, ну, квилла, все мы здесь, ну, квилла, банг-банг-банг, квилла банг!

Тут каждый гусь втыкает по выщипнутому перу в печеного гуся, тот отряхивается, слезает с блюда, и все гуси улетают в окошко. Летят по небу гуси да поют:

— Ла-ли-лу, ну, квилла, все мы здесь, ну, квилла, банг-банг-банг, квилла банг!