Максим Климкович - Русалочка - книга-игра

Майя жалела обветренные лица и растресканные руки крестьян. Но чем тут поможешь?

Но чаще всего звезда над утесом заглядывала к Хане. Может, потому, что ее утлый домишко стоял у самого края обрыва,- песком сползавшего в море. А, может, из-за Акселя – шестилетнего сына вдовы Ханы. Беднее, пожалуй, не было никого в селении. Редко хлеб бывал на столе. Одежка – заплата на заплате. А в избе смех с утра до вечера.

Долга северная ночь – много месяцев Майя подглядывала в подслеповатое оконце избы. Но раз перед Рождеством Хана и Аксель поссорились. Мальчик был серьезным маленьким мужичком, слишком степенным для своих лет и рассудительным. Но мать, подхватив молчуна, подкинет, зацелует. А тут сидят по обе стороны стола. Аксель подпер кулачками щеки, щурился на коптилку с тюленьим жиром. Хана тоже за вечер ни слова. Горбится над шитьем, прокалывая костяной иглой медвежью шкуру.

Отложила шитье. Виновато попросила сына:

– Доставай из печи котелок. Поужинаем – и спать.

Звезда подивилась: похлебка в этот раз была наваристой, с кружочками сала поверху – Хана где- то добыла гусиный жир. А Аксель молчит, точно и не к нему обращается мать.

И Хана примолкла.

Маленький Аксель представлял рождественскую елку, какие бывают в богатых домах. На каждой ветке – румяный поросенок. Сушеная рыба висит вязками. Вырезанные из бумаги белки держат в лапках корзинки с орехами и брусникой. Мать рассказывала, что под Рождество к послушным детям приходит волшебник с длинной бородой и приносит то, чего больше всего хочешь. Целый год Аксель старался слушаться и не шалить. Обдумывал, что бы выпросить у волшебного деда. У матери валенки совсем прохудились. Да и отцовский заячий треух, который вечно наползал Акселю на глаза, хорошо бы сменить на новый. И в подполье пищат от голода мыши. Уже с начала зимы Хана ходит то стирать, то убирать.

Но больше всего Аксель мечтал о лодке с парусами. Была у них когда-то лодка с чиненым, но еще крепким парусом. Буря унесла ее в море. Лодку, пустую, прибило к берегу через неделю.

– Видно, нанялся наш отец к морскому царю в услужение, – успокаивала ребенка Хана. Мал еще, к чему ему знать правду?

Аксель верил, что отец послужит Нептуну, да и вернется с полными карманами жемчуга. Но как ни просил мать, лодку и парус продали.

Вот и задумал он выпросить у волшебника с бородой новую лодку. Вернется отец, а будто не уходил. Научит Акселя бросать сети, солить в громадных бочках рыбу.

Накануне Рождества Хана в тревоге спросила Акселя, который вдруг днем улегся на печь:

– Ты не болен? – и коснулась лба.

Аксель ответил, что должен выспаться.

– А то придет волшебник завтра, увидит, что я сплю, и отдаст нашу лодку другому.

– Но волшебники – чудаки, они не всегда приносят то, о чем их просят дети, – пошла на попятную Хана.

– Ну, пусть несет, что есть, – поразмыслив, Аксель решил, что дареному коню в зубы не смотрят.

Только завтра же. А то мельник уже целый месяц с матерью расплачивается: «Завтра! Да завтра!».

Но вот уж звезда над обрывом почти ушла за скалу. Давно в деревне пировали, а дед все не являлся.

– Ну, – Аксель глядел исподлобья, – так где твой подарок? Где дед-кудесник? – и Аксель расплакался.

У Ханы сердце замерло, столько ненависти было в голосе ребенка. Случайно ее взгляд упал за окно. Звезда, ярко-голубая, небывалая, прижалась к самому стеклу.

– Вон! Да вон твой подарок, – вытирала Хана слезы сына.

Тот недоверчиво всхлипнул:

– Где?

– А вот видишь, дед принес тебе звезду!

– Неправда! Она тут всегда висела!

– Да, всегда, – торопилась Хана, путаясь в словах, – но только с сегодняшней ночи это будет только твоя звезда. А звезды приносят счастье тому, кому их подарят, – привстала мать, гладя волосы сына.

– Счастливая звезда, – Аксель круглыми глазами глядел в окно, – моя звезда счастья!

Хана простила себе вранье:

– Вырастет, забудет. А пока пускай верит, что хоть кому-то на свете, кроме меня, он нужен.

А Аксель, уже пристроившись рядом с матерью, поминутно вскакивал, проверял, на месте ли подарок.

Звезда была на месте. Но даже во сне ребенок видел ярко-голубой свет.

А Майя, внезапно решившись, вдруг ринулась вниз, прочертив на ночном небе яркий след.

Русалочка, точно всегда тут жила, прошла по селению, остановившись у избушки вдовы Ханы. Вблизи дом не казался прижатым к земле. Лишь чуть покосился и опирался на горбыль одной стеной.

Хана не сразу услышала короткий стук в дверь. А когда, накинув на плечи кожушок, сняла щеколду, перед ней стояла незнакомка.