Анна Уилсон - Приключения Паддингтона 2 - История отважного медвежонка

– Какая трагическая история! – вздохнула миссис Браун, вытирая носовым платком свои полные слёз глаза.

– История-то трагическая, – согласился мистер Браун, – но она всё равно не отвечает на вопрос, зачем потребовалась вору именно эта книга Вашей прабабушки. Что ж, благодарим Вас, мадам Козлова, за то, что так любезно уделили нам своё время.

С этим Брауны отправились к себе, в дом номер 32 по Виндзор Гарденс, и на сердце каждого из них лежал камень, потому что разговор с мадам Козловой не дал ничего, что могло бы доказать невиновность Паддингтона.

Позднее тем же вечером миссис Браун сидела в постели и рисовала по памяти портрет мадам Козловой.

– А ведь мы что-то упускаем, – задумчиво сказала она.

– Что именно, как ты думаешь? – откликнулся из ванной комнаты мистер Браун. – По-моему, вся история насчёт Летающей и Умирающей Лебеди это не больше чем красивая сказка, а книга... Мадам Козлова ясно сказала, что это просто самодельная книга-панорамка, да ещё одна из целой серии.

– Я всё это знаю, – ответила миссис Браун, – но как ты думаешь, почему именно она хранилась в сейфе у прабабушки мадам Козловой?

Мистер Браун вышел из ванной комнаты. Лицо его было голубым – его покрывала питательная маска против морщин.

– Вот только не говори мне, что ты поверила в сказочку про злого фокусника, – ехидно заметил он.

– Прабабушка поместила в свою книгу панорамы двенадцати лондонских достопримечательностей, – не обращая внимания на тон мужа, продолжила миссис Браун. – А что, если эти панорамы – ключи?

– Ключи? – презрительно фыркнул мистер Браун. – Ключи к чему?

– К тому месту, где прабабушка спрятала свои драгоценности, к чему же ещё? – ответила миссис Браун.

– То есть ты хочешь сказать, что эта книга что-то вроде карты острова сокровищ? – по-прежнему скептически сказал мистер Браун.

– Совершенно верно, – ответила ему жена. – Это объясняет, почему вор взял из магазина мистера Грубера именно эту книгу.

Мистер Браун раздражённо ответил, стирая со своего лица густой слой голубого крема:

– Я уже говорил тебе, что предсказательница судьбы рассказала нам волшебную сказку про свою прабабушку, и больше ничего.

– Каким-то туповатым ты стал в последнее время, дорогой, – внезапно вспылила миссис Браун.

– Недальновидным? Что ты хочешь этим сказать? – ощетинился мистер Браун.

– Боже, куда подевался мой чудесный Генри Браун? – вздохнула миссис Браун. – Тот самый, который одним броском битка вышибал все кокосы, быстро соображал и безоговорочно верил мне!

Мистер Браун взял ручное зеркальце и ответил, изучая в нём морщинки возле своих глаз:

– Ушёл он, Мэри. Ушёл твой Пучеглазый Генри Браун. Теперь ты замужем за тупым париком, у которого скрипят все кости.

Миссис Браун недовольно охнула, но мистер Браун продолжил, не обращая внимания на жену:

– Пойми, мы ничем не сможем помочь Паддингтону, если начнём гоняться за какими-то призраками из прошлого века. Наша задача – найти его, – он указал рукой на плакат, на котором миссис Браун и Джуди изобразили портрет бородатого вора. – Этого жалкого бродягу, а не разудалого пирата, который охотится за прабабушкиными серёжками.

– А я думаю, что это был не жалкий, как ты говоришь, бродяга, но человек, которому откуда-то известна история клада прабабушки мадам Козловой и который теперь пытается отыскать его, – вспыхнула миссис Браун.

– Но послушай, не может же это быть тот самый фокусник, о котором нам рассказывала мадам Козлова, – развёл руками мистер Браун. – Та история приключилась в 1930-х годах, значит, ему сейчас должно быть далеко за сто. Резвый старичок!

– Мы сейчас не спорить должны, а вора искать, Генри!

– Прости, но в данную минуту не могу составить тебе компанию, – проворчал мистер Браун, укладываясь в постель рядом с женой. – Ты как хочешь, а я ложусь спать. Жутко устал. Спокойной ночи.

С этими словами мистер Браун выключил свет, и их беседа с женой закончилась.

Пока Брауны спали в своей постели, по ступеням собора Святого Павла медленно поднималась вереница монахинь. Ночь была тёмной, безлунной и очень тихой. Одетые в чёрные рясы фигуры монахинь сливались с густыми тенями, беззвучно двигались вперёд, словно паря в воздухе над холодными камнями. Разумеется, в такой ситуации одной из фигур ничего не стоило оторваться от остальных и раствориться во мраке...

Феникс Бьюкенен всё просчитал заранее. Он понял, что для поисков второго ключа нет ничего лучше, чем чёрная монашеская ряса да безлунная тёмная ночь. Подождав, пока остальные – настоящие! – монахини уйдут вперёд, он свернул в сторону и поспешил к лестнице, ведущей на Шепчущую Галерею.