Анна Уилсон - Приключения Паддингтона 2 - История отважного медвежонка

Позднее тем же вечером беднягу Паддингтона отвезли в тюрьму Портобело, где он должен был отбывать наказание, а Феникс приступил к выполнению следующего этапа своего хитрого плана.

Он забрал из своей мансардной комнаты бутафорские рыцарские латы и отправился с ними к мосту Тауэр. Феникс свято верил в то, что именно там спрятан первый из ключей, которые приведут его к сокровищу мадам Козловой.

– Вот заполучу в свои руки клад, разбогатею и первым делом пошлю куда подальше эту рекламу собачьего корма. Навсегда! – бормотал он себе под нос, приближаясь к северной башне моста Тауэр.

Здесь он спрятался за опорой, увидев приближающегося к стоящим на мосту статуям рыцарей охранника, и быстро переоделся в свои доспехи. Ничего не подозревающий охранник прошёл мимо, светя себе фонарём, а затем на шлеме одного из стоящих на мосту рыцарей приподнялось забрало. Думаю, вы уже догадались, что это были именно те доспехи, внутри которых прятался Феникс Бьюкенен. Его маскарад с рыцарскими доспехами оказался таким же удачным, как и предыдущий, с костюмом вора.

Актёр подождал, пока охранник не скроется из виду, а затем неуклюже подбежал в своих доспехах к большому застеклённому окну пешеходной галереи. Открыв тяжёлую раму, Феникс выбрался на широкую балку моста. Далеко внизу, под ногами Феникса, быстро текла тёмная, глубокая Темза. Затаив дыхание, актёр добрался по балке до середины моста, до того самого места, где на картинке в книге-панорамке была нарисована фигурка воздушной гимнастки. Здесь висел большой герб, и Феникс заглянул за него.

– Ну, и где же здесь ключ? – спросил актёр самого себя, внимательно рассматривая каменную кладку. Затем Феникс оглядел заднюю сторону самого герба и обнаружил там вырезанную букву. – Ага! Буква «D»! – воскликнул он и записал эту букву в блокноте, который был спрятан внутри его рыцарских доспехов. – Охота началась! – криво усмехнулся Феникс и добавил: – Скоро сокровище будет моим!

Паддингтону в тот день повезло гораздо меньше. Надежды на то, что у судьи окажется доброе сердце, не сбылись, и медвежонка признали виновным в преступлении, которого он не совершал. Теперь он уже стоял в холле тюрьмы, одетый в полосатую арестантскую робу и такую же шапочку.

– Паддингтон Браун? – строго спросил надзиратель, вручая медвежонку скатанное одеяло.

– Да, сэр, – печально кивнул Паддингтон.

– Десять лет за дерзкое ограбление и причинение вреда, физического и морального, во время парикмахерских процедур, – прочитал в своей папке надзиратель и удивлённо посмотрел на маленького медвежонка. – Следуй за мной, приятель.

Прозвенел звонок, и зарешёченная дверь откатилась в сторону. Паддингтон прошёл вслед за надзирателем в тюремный коридор, вдоль которого тянулись двери камер. Они довольно долго шли по коридору, затем надзиратель остановился, отпер одну из дверей и пропустил Паддингтона внутрь. В камере была одна узкая кровать и крошечное окно, расположенное так высоко под потолком, что выглянуть в него у Паддингтона не было никакой возможности. Медвежонка вдруг охватила невыносимая тоска по дому, по уютному милому дому номер 32 по Виндзор Гарденс.

– В доме у Браунов мне всегда читали сказку на ночь, – печально сказал Паддингтон, обращаясь к надзирателю. – Я не думаю, конечно, что...

– Прости, сынок, – твёрдо сказал надзиратель. – Здесь у тебя не будет никаких сказок на ночь.

С этими словами он вышел и запер за собой дверь, а Паддингтон, немного подумав, забрался на кровать и решил написать письмо своей тёте – он же обещал, что будет часто посылать ей письма. Правда, написать тёте Люси всё как есть он не мог – разве можно так волновать медведицу, которой вот-вот сто лет исполнится? И Паддингтон решил, что расскажет тёте обо всём очень осторожно, как бы глядя на всё с положительной стороны.

«Дорогая тётя Люси!

С тех пор, как я послал Вам предыдущее письмо, случилось много разного. Произошло небольшое недоразумение из-за подарка, который я хотел Вам сделать ко дню рождения, и поэтому мне пришлось на время переехать с Виндзор Гарденс в другое место. Здесь не так уютно, как в доме Браунов, но, в общем, тоже ничего. Дом, в котором я сейчас живу, можно назвать историческим памятником. На самом деле это одно из самых крепких и надёжных Викторианских строений во всём Лондоне, а охраняется оно лучше, чем какое-нибудь другое. Это уж совершенно точно.