Шарль Перро - Сказки [для взрослых]

И тут рыдания прервали ее слова, а когда силы к ней вернулись, снова начала она плакаться и так до самого утра продолжала.

Лакеи дворцовые слышали, как она всю ночь жаловалась и вздыхала, сказали они о том Пеструшке, а та у королевы спросила, чего она такой гам подняла. Сказала ей королева в ответ, что спала она крепко, только бывает с ней, что она по ночам кричит и громко бредит. А король, так тот и вовсе ничего не слыхал по роковой случайности: с тех пор как он Флорину полюбил, пропал у него сон, и чтобы ночью хоть немного отдохнуть. принимал он, ложась в постель, горькие сонные капли.

Весь-то день провела королева в тяжелой заботе.

— Если он меня слышал, — рассуждала она, — неужели он так жестоко ко мне равнодушен? А если не слыхал, что ж мне такое придумать, чтобы услышать он мог?

Не было больше у нее никаких необычайных редкостей, и хоть и всегда драгоценные камни хороши, но надо было что-нибудь особое найти, чтобы вкус Пеструшки раззадорить, и опять взялась королева за свои волшебные яйца. Разбила она третье: и выехала из него маленькая карета из полированной стали, вся украшенная золотом. Была она запряжена шестью зелеными мышами, на козлах сидел розовый крысенок, а форейтор, тоже крысиного рода, был серо-льняной масти. Внутри кареты помещалось четверо марионеток, только были они гораздо живей и хитрей тех, что показывают на ярмарках в Сен-Жермене и Сен-Лоране. Замечательные штуки они выделывали! Особенно двое маленьких цыганочек так отплясывали сарабанду да пасспье, что не уступила бы Леансу.

Королева была в восторге от этого нового дивного творения некромантии, но не сказала ни слова до вечернего часа, когда Пеструшка отправлялась на прогулку. Тогда королева вышла в аллею и пустила скакать своих мышей, которые везли карету, крысят и марионеток. Так эта штука Пеструшку подивила, что она раза два-три воскликнула:

— Милка-Замарашка, Милка-Замарашка, хочешь ты пять золотых за карету да за запряжку мышиную?

— Спросите-ка вы у ученых да у докторов королевства, — сказала Флорина, — сколько такое чудо может стоить, за ту цену я и уступлю.

А Пеструшка, которая не любила себе ни в чем отказывать, заявила ей:

— Говори прямо цену, да не надоедай мне своей грязной особой!

— Еще разок в Говорящем Кабинете переночевать, — отвечала Флорина, — вот все, что я прошу.

— Иди, — сказала Пеструшка, — уж так и быть, дура ты бедная, не откажу я тебе.

А обернувшись к своим дамам, добавила:

— Вот глупая тварь, такие редкости продает ни за что.

Настала ночь. Флорина все высказала, что только могла придумать самого нежного, но опять она зря старалась, как и раньше, потому что король никогда не забывал принимать своих сонных капель. А лакеи дворцовые между собой толковали:

— Конечно, сумасшедшая эта крестьянка; чего она всю ночь рассуждает?

— А что ни говори, — отзывались другие, — не так глупо она причитает.

С нетерпением дожидалась она дня, чтобы узнать, слышал ли ее король.

— Глух этот варвар жестокий к моим речам! — говорила она. — Не слышит он больше дорогую свою Флорину! А я по слабости своей все еще люблю его! Да, правда, заслуживаю я его презренье!

Но, сколько она ни рассуждала, не могла она себя от любви излечить. Только одно яичко у нее в суме и оставалось, решила она к нему прибегнуть и расколола его. И тут же из скорлупы появился пирог, украшенный шестью птицами, наславу изжаренными, ломтиками сала обложенными, вообще мастерски изготовленными; притом пели они дивными голосами, судьбу предсказывали и умели лечить от всяких болезней лучше самого Эскулапа. Осталась королева довольна таким чудом, и пошла она в переднюю к Пеструшке со своим говорящим пирогом.

Ждет она, покуда та выйдет, а один из дворцовых лакеев к ней подошел и говорит:

— А знаете ли, Милка-Замарашка, что коли бы король капель сонных на ночь не принимал, вы бы ему никакого покоя не дали, потому что всю-то вы ночь болтаете, так что сил нет.

Тут Флорина поняла, почему ее король не слышал. Пошарила она у себя в суме и говорит:

— Не боюсь я королевского покоя нимало нарушить и коли бы вы ему нынче с вечера тех сонных капель не дали, а я бы в том кабинете спала, так все бы вот эти жемчуга и алмазы вашими были.

Лакей на то согласился и обещал свое слово сдержать.

Через несколько минут появилась Пеструшка, заметила королеву с ее пирогом, а та притворилась, будто съесть его хочет.

— Что ты там делаешь, Милка-Замарашка? — спросила она.