Шарль Перро - Сказки [для взрослых]

Только что они стали обогреваться, как услыхали несколько страшных ударов в дверь: это вернулся людоед. Его жена тотчас же спрятала их под кровать и пошла отпирать дверь. Людоед спросил, готов ли ужин да откупорила ли она ему вина, и сейчас же сел за стол. Баран еще не прожарился, и кровь из него сочилась, но тем вкуснее он ему показался. Он сидел и нюхал направо и налево, говоря, что слышит запах свежего мясца.

— Верно, — сказала ему жена, — вы слышите запах быка, которого я только что свежевала.

— Запах свежего мясца, говорю тебе еще раз, — повторил людоед, глядя в упор на нее. — Тут, верно, есть что-то такое, о чем я и не ведаю.

С этими словами он поднялся из-за стола да и пошел прямехонько к кровати.

— Ага! — сказал: он. — Проклятая баба, вот как ты меня думала обмануть! Не знаю, чего я не съел и тебя до сих пор; счастье твое, что ты такая старая скотина. Вот прекрасная дичь, и она пришлась весьма кстати, чтобы угостить трех людоедов, моих друзей, которые зайдут на-днях навестить меня.

И он вытащил детей одного за другим из-под кровати. Бедняжки бросились на колени и просили простить их, но он был самым злым из всех людоедов и, не помышляя о жалости, сказал своей жене, что то будут лакомые кусочки, лишь бы она смастерила к ним получше подливку.

Он пошел за большим ножом и, подойдя к детям, стал точить его о длинный камень, держа его в левой руке. Он уж схватил одного из мальчиков, но тут жена сказала ему:

— Что это вам за охота ночью возиться? Что у вас завтра не будет времени, что ли?

— Молчи, — возразил людоед, — так они помягче будут.

— Но у вас еще столько мяса, — сказала жена, — вот бык, два барана и пол-свиньи.

— Ну, ладно, — сказал людоед, — это верно. Дай-ка ты им поужинать, чтобы они не похудели, да уложи-ка их спать.

Добрая женщина очень обрадовалась и принесла им поужинать, но они не могли есть, до того страшно им было. А людоед опять уселся и стал пить вино, очень довольный, что есть чем попотчевать своих друзей. Он выпил на этот раз на дюжину кубков больше обычного, и ему ударило в голову так, что пришлось пойти лечь.

У людоеда было семь дочерей, совсем еще маленьких. Эти маленькие людоедки обладали прекрасным цветом лица, потому что они ели свежее мясцо, как их отец, но у них были маленькие, серые, совершенно круглые глазки, нос крючком и громадные рты с длинными, очень острыми и широко расставленными зубами. Они были еще не очень злы, но в будущем много обещали, так как уже и теперь кусали маленьких детей, чтобы сосать у них кровь.

Их рано укладывали спать, а спали они все семеро на большой кровати и у каждой была золотая корона на голове. В той же комнате была еще такая же большая кровать, на которой жена людоеда уложила семерых мальчиков. После этого она пошла и легла рядом с мужем.

Мальчик-с-пальчик очень боялся, как бы людоед не раскаялся, что не зарезал их с вечера. Поэтому он, заметив золотые короны на головах людоедовых дочерей, поднялся ночью, снял с братьев и с себя ночные колпаки и, тихонько подкравшись к постели дочек, снял с них золотые короны и надел себе и братьям, чтобы людоед впотьмах их перепутал.

Так оно и вышло. В полночь людоед проснулся и пожалел, зачем это он отложил на завтра то, что можно сделать и накануне. Одним прыжком соскочил он с постели и схватил громадный нож.

Ну-ка, посмотрим, — сказал он, — как поживают наши маленькие дурачки; нечего откладывать до другого раза. — Он пробрался ощупью в комнату дочерей и подошел к постели, где лежали маленькие мальчики. Они все спали, кроме Мадьчика-с-пальчика, который очень испугался, когда рука людоеда стала ощупывать ему голову, так же как и всем его братьям. Людоед заметил золотые короны.

— Ну-ну, — сказал он, — хорошее было бы дело! Вижу, что вчера вечером слишком много выпил. Он пошел затем к постели дочерей и, ощупав ночные колпаки, сказал:

— А, вот они, наши молодчики! Ну, смелей за работу!

И, сказав это, он не задумываясь перерезал горло воем семерым дочерям. Очень довольный своим путешествием, он пошел и улегся рядом с женой.

Чуть только Мальчик-с-пальчик услыхал, что людоед захрапел, он разбудил своих братьев, велел им проворно одеваться и идти за ним следом. Они потихоньку спустились в сад и перелезли через стену. Почти всю ночь они бежали куда глаза глядят и все время дрожали от страха.

Проснувшись, людоед сказал жене:

— Ступай-ка наверх и почисти наших вчерашних дурачков.

Людоедка немало подивилась доброте своего мужа, не догадываясь, в каком смысле он велел ей их почистить, и думая, что он хочет, чтобы она их умыла. Она поднялась наверх и пришла в неописуемый ужас, увидав, что семь ее дочерей зарезаны и плавают в крови.