Виктор Виткович: Сказка среди бела дня

Он подошёл к Лёле сзади и сказал на ухо:

- А что у меня есть!

- Что? - спросила шёпотом Лёля.

- Уголёк! Из трубки Кощея Бессмертного!

Лёля со страхом покосилась на него. Митя гордо взглянул на Сашку Тимошкина и нанёс ему следующий удар. Он наклонился к самому уху Лёли:

- И ещё есть волшебная копейка! На неё что хочешь покупаешь, а она у тебя в кармане.

- Не мешай, - сказала девочка с золотым носом. Но Митя отодвинул её локтем:

- И ещё у меня волшебная сургучная печать…

Тимошкин ехидно заметил:

- Только он ещё не разобрался - от какого волшебника!

Все захихикали. Но Лёля не рассмеялась, она посмотрела на Митю серьёзно и доверчиво:

- А где они у тебя?

- Сейчас принесу! - обрадовался Митя и кинулся на улицу.

«Подумаешь, на кончике носа! Это кто угодно…» - бормотал он, открывая дверь.

Выскочил на крыльцо и разинул от удивления рот: только что светило солнце, а сейчас что! Выл ветер и мёл снег. На крыше школы скрежетал и вертелся флюгер. Снежинки мчались по воздуху, от них шёл шорох, и ничего нельзя было разобрать. А мороз вдруг ударил такой, что трещали деревья, из глаз текли слёзы и тут же замерзали, превращаясь в звонкие льдинки.

Прикрыв голову руками от ветра, Митя помчался по улице и налетел с разгона на какого-то старичка, чуть не сбив его с ног.

- Здрасте! - сказал Митя. Он хотел сказать «извините», но сказал «здрасте», и снег сразу набился ему в рот.

Старичок поправил пыжиковую шапку, так замотанную башлыком, что из-под него торчал только пушистый хвостик.

- Отдавай волшебные часы! - пробурчал он.

- Какие волшебные?!

Митя почувствовал, что душа у него уходит в пятки, оглянулся. На улице с воем крутилась метель. В стороне, как три тёмные тени, стояли три снежные бабы.

- Не хитри! Те самые… - сказал старичок. - Сам говорил! Ну, от которых остановятся будильники… Давай, давай!

- Не могу, - упавшим голосом пробормотал Митя. - Я нечаянно закатал их в бабу, а она стала девочкой…

- Побожись! - сказал старичок.

- Честное слово, - сказал Митя.

- Этого ещё не хватало! - Старичок чуть де заплакал. - Разве ты не знал, что эти часы сделал сам Антонио Сегеди? Как же мне теперь быть?..

- А что? - спросил Митя. Но старичок продолжал своё:

- Как же ты так… Ай-яй-яй… Волшебные часики, сделанные тысячу лет назад, и вдруг… Ай-яй-яй…

Митя в тоске переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать. А старичок гудел:

- Главное, сам мне посоветовал…

Тут снег насыпался и старичку в рот. Он поморщился, выплюнул снег, недовольно махнул рукой. И ветер сразу прекратился, снежинки разлетелись в разные стороны и улеглись. Стало тихо. Только три снежные бабы по-прежнему молча стояли, будто ничего не было. А Митя боялся пошевелиться.

Старичок продолжал ворчать:

- Сам мне посоветовал не уходить… Без тебя я бы не догадался… А теперь, когда догадался и решил остаться, вдруг оказалось, что… Ай-яй-яй…

Митя вздрогнул - такая странная мысль пришла ему в голову.

- А вы кто? Неужели Старый год?

- А то кто же, - мирно сказал старичок. - Думал: приеду, возьму у тебя часики, остановлю их, время остановится, и всё будет хорошо. А теперь… Вот беда! Ай-яй-яй… Придётся у живой девочки останавливать сердце…

Митя со страхом поглядел на старичка, попятился и опрометью кинулся в школу.

Интересно, читатель, что бы сделал ты на Митином месте? Неужели бросил бы девочку на произвол судьбы? Нет, конечно, нет! Ты её не дал бы в обиду! А если бы ты не стал девочку защищать, тогда дальше не читай нашу книжку: мы не для таких пишем! Мы пишем для таких, как Митя.

Когда Митя вбежал в школу, там все смеялись, и веселее всех Лёля. Она никак не могла перевязать орех ниточкой, он выскальзывал и падал то в клей, то в золотую краску. Лёля смеялась так звонко, что, глядя на неё, серебряные рыбки и зайцы на ёлке тоже незаметно рассмеялись, и от этого упало на пол несколько игл.

Митя крикнул Лёле:

- Не бойся!

Сашка Тимошкин открыл рот, чтобы посмеяться над Митей, и все уже приготовились фыркнуть. Но отворилась дверь, вошёл, не здороваясь, странный старичок в башлыке с кисточкой и двинулся прямо к Лёле.