Кеннет Грэм - Ветер в ивах

– Молодец, Крот! Ты заслуживаешь всяческих похвал, – ответил Барсук, прожёвывая курятину. – Теперь, пока ты ещё не сел с нами ужинать, я хочу, чтобы ты взял на себя ещё одно дело. Я бы не стал тебя беспокоить, но на тебя можно положиться, а я не про всех присутствующих могу сказать такое. Впрочем, не будь Крыс поэтом, я бы его послал. Так собери всех, кто не сбежал, нечего им валяться на полу и охать, всё равно они меня не разжалобят, поднимись с ними наверх, и пусть они вычистят, приберут и подметут в спальнях. Ты проследи, чтобы не оставалось мусора под кроватями, чтоб чистое бельё постелили, постели аккуратно заправили; ну, да тебя не надо учить. Чтобы в каждой комнате была тёплая вода в умывальнике, чистое полотенце, мыло. После этого можешь их, если захочешь, вздуть, и пусть убираются. Думаю, мы их теперь долго не увидим. А я позабочусь, чтобы тебе оставили кусок языка, он очень вкусный. Я очень доволен тобою сегодня, Крот!

Крот взял дубинку, выстроил пленных хорьков в одну шеренгу и отдал команду «Нале-во! Шагом – арш!». Скоро он вернулся один и с улыбкой доложил, что спальни готовы и всё в них сверкает, как начищенный медный шар.

– А без прощальной порки, – сказал он, – мы обошлись. Я решил, что им и так сегодня досталось, и, когда я их об этом спросил, они с радостью согласились. Они сказали, что они вообще не виноваты, что всё это устроили куницы и Главный Хорь, и если они смогут нам чем-нибудь помочь, то чтоб мы только сказали, и они явятся по первому зову. Так что я дал каждому лёгкого тумака и отправил с чёрного хода. И как они дали дёру – как наскипидаренные!

Крот подсел к столу и занялся копчёным языком. Жаб, как и подобает истинному английскому джентльмену, отбросил зависть и искренне сказал:

– Большое тебе спасибо, дорогой Крот, за всё, что ты для меня сделал, особенно что ты придумал сегодня утром.

Барсук сказал, что это слова, достойные доброго Жаба и даже его покойного отца. Они закончили ужин в атмосфере мира и полного согласия, с удобствами расположась в гостиной Жабсфорда, освобождённого ими благодаря беззаветной отваге, высокому уровню стратегического мышления и грамотному использованию военной техники (дубинок).

Наутро Жаб, по обыкновению, проспал и вышел к завтраку непозволительно поздно. На столе валялись яичная скорлупа, поджаренный, но уже остывший кусок хлеба, стоял кофейник, почти пустой. Это не ухудшило его настроения: ведь он был дома! Через балконную дверь он увидел, что Крот и Крыс сидят в плетёных креслах в саду и, видимо рассказывая друг другу смешные истории, дрыгают от хохота в воздухе короткими лапками. Барсук просматривал утреннюю газету. Когда Жаб вошёл, он молча кивнул ему. Жаб сел за стол и стал завтракать, стараясь как можно быстрей наверстать упущенное.

Барсук поднял глаза и сказал:

– Боюсь тебя огорчить, Жаб, но тебе придётся изрядно поработать, и не откладывая в долгий ящик. Надо отметить победу и устроить банкет. Все ждут этого от тебя, таков обычай.

– Хорошо, – отвечал с готовностью Жаб, – банкет так банкет. Хотя с каких пор банкеты устраиваются по утрам? Но ты ведь знаешь, мой дорогой Барсук, что я живу не для себя, а исключительно для друзей, любое их желание – закон для меня.

– Не притворяйся глупее, чем ты есть, – сердито сказал Барсук. – И не пускай пузыри в кофе, это неприлично. Банкет, разумеется, будет вечером, а ты сейчас сядешь и напишешь приглашения всем нашим друзьям на гербовой бумаге с сине-золотой надписью «Жабсфорд» в правом верхнем углу. Их надо разнести до обеда. А чтобы ты не думал, что ты один трудишься, я тоже возьму на себя часть забот и закажу стол.

– Что! – вскричал обескураженный Жаб. – В такое ясное утро, в такую прекрасную погоду, вместо того чтобы осмотреть поместье и оценить нанесённый ущерб, я должен сидеть взаперти и писать груду дурацких писем? Да я! Да мне!.. А впрочем, не сердись на меня, дорогой Барсук! Для вас я готов поступиться собственным удовольствием. Ты мне сказал – я сделаю. Иди же, Барсук, заказывай стол по своему вкусу, а после присоединись к нашим юным друзьям, прими участие в их невинном веселье, оставь труды и заботы мне. Я на алтарь дружбы и долга жертвую свой досуг.

Барсук посмотрел на него очень подозрительно, но Жаб глядел такими честными глазами, что было трудно предположить в его словах какой-то подвох. Едва Барсук закрыл за собой дверь, Жаб подбежал к письменному столу. Ему пришла в голову блестящая идея. Да, он напишет приглашения. Но он их напишет так, что получатель сразу поймёт, кому принадлежала ведущая роль в схватке, кто справился с Главным Хорем и обезглавил вражескую армию. Он намекнёт и на свои приключения, на то, что он заслужил триумф. И в каждый конверт вложит не один, а два листка гербовой бумаги, и на втором будет расписана программа вечера, примерно так: