Джон Толкин - Лист кисти Ниггля

«Ах, ах, Путешествие! Да! Если вам угодно использовать это устаревшее, бессмысленное выражение, — да! Пусть себе катится по туннельчику на Большую Свалку — вот что я имею в виду!»

«Но разве живопись не стоит того, чтобы хранить ее в музеях и совершенствовать? Или она, с вашей точки зрения, бесполезна?»

«Живопись находит себе определенное применение, отчего же, — признал Томпкинс. — Только не такая, как у этого Ниггля. У нас все пути открыты художникам, но молодым, дерзким, таким, которые не боятся новых идей и методов. А ваш был ходячий анахронизм. Если человек спит с открытыми глазами — это его частное дело. Этот тип не смог бы и тумбы для афиш оформить, даже если бы речь шла о его жизни. Все возился с какими–то листочками да цветочками. Я его как–то раз спрашиваю: да на кой они вам нужны? А он отвечает: они мне, дескать, очень милы! Можете себе вообразить, господа? МИЛЫ! Я его и спрашиваю: это что же, мол, вам так мило — пищеварительные и детородные органы растений?.. Он даже не нашелся что ответить. Глупый бумагомарака!»

«Бумагомарака, говорите… — вздохнул Аткинс. — Да, он, бедняга, так и не показал, на что способен, так и не довел ни одного своего произведения до конца. Кстати, когда он отбыл, его полотна нашли «лучшее применение»… Но как знать, как знать, Томпкинс! Помните — была у него такая большая картина, ею еще чинили потом поврежденный дом по соседству с его жилищем, когда заварилась вся эта каша с ураганом и наводнениями? Так вот, мне попался тогда в руки обрывок холста. Он валялся на земле. Он был изрядно попорчен, но кое–что разобрать еще было можно. Там была гора и ветка с листьями. И гора эта, представьте себе, нейдет у меня из головы».

«Из головы? А у вас что, есть голова?» — поинтересовался Томпкинс.

«Это вы о ком говорите?» — вмешался Перкинс, желая предотвратить ссору: лицо Аткинса заметно побагровело.

«Да бросьте, не стоит и уточнять, — отмахнулся Томпкинс. — Я вообще не понимаю, что это мы надумали о нем говорить. Он и жил–то не в городе».

«Вот именно, — сказал Аткинс. — То–то вы заглядывались на его домик. То–то ездили к нему и смеялись над ним за его спиной, попивая его чаек… Что ж! Дом его вы заполучили, да и прежний, городской, за вами остался. Так хоть имя бедняге оставьте! Мы, Перкинс, говорили о Ниггле — о Ниггле, если вы и вправду хотите знать».

«Несчастный маленький Ниггль! — возвел очи Перкинс. — Так он, оказывается, умел рисовать?..»

Так имя Ниггля было в последний раз (или скорее всего в последний) упомянуто на прежней его родине. Правда, Аткинс сохранил тот странный обрывок холста. Краска с него почти вся осыпалась, остался только один, зато очень красивый лист. Аткинс вставил его в рамку. Потом он завещал Лист городскому музею, и Лист долго висел там в какой–то нише с надписью: «Лист кисти Ниггля». Мало кто обратил на него внимание. Кончилось все тем, что музей сгорел, и Ниггль с его Листом были окончательно позабыты.

«Оно действительно приносит пользу, и немалую, — сказал Второй Голос. — То это праздник, то санаторий, то привал. Это великолепное место для тех, кому нужно восстановить силы; и это еще не все. Для многих лучшей подготовки к Восхождению и придумать нельзя! Иногда это место творит чудеса. Я посылаю туда одного за другим. И поверь, мало кого приходится отправлять обратно».

«Ну что ж, — молвил Первый Голос. — Не пора ли закрепить за этим местом достойное имя? Что ты предложишь?»

«Носильщик уже изобрел имя, — сказал Второй Голос. — Я как–то раз услышал, как он выкрикивает: «Поезд на Ниггль–Пэриш прибывает на первый путь!» «Ниггль–Пэриш» [1] Английское слово «niggle» переводится примерно как «мелочь», «кроха». Глагол «to niggle» означает «мелочиться». «Parish» — «приход» (церковный). (При этом Пэриш — достаточно распространенная английская фамилия.) Поэтому английский текст в принципе оставляет возможность истолковать название «Ниггль–Пэриш» («Niggle–Parish») как «Приют для малых сих» или, если переводить только вторую часть, — «Нигглев Приход». Однако никаких оснований считать это толкование единственно верным и навязывать его читателю нет (прим, перев.). , каково? Я послал им обоим по весточке — пусть знают».

«И что же они на это сказали?» «Они? Они расхохотались. Горы так и загудели от их хохота!»

Английское слово «niggle» переводится примерно как «мелочь», «кроха». Глагол «to niggle» означает «мелочиться». «Parish» — «приход» (церковный). (При этом Пэриш — достаточно распространенная английская фамилия.) Поэтому английский текст в принципе оставляет возможность истолковать название «Ниггль–Пэриш» («Niggle–Parish») как «Приют для малых сих» или, если переводить только вторую часть, — «Нигглев Приход». Однако никаких оснований считать это толкование единственно верным и навязывать его читателю нет (прим, перев.).