— Какое там! — смеется мальчик. — Это наш Хандак храпит.
Стыдно стало королевским гонцам, что зря они перепугались, и, хотя у них еще ноги дрожали, двинулись они дальше. К вечеру дошли они до Хандаковой кузницы. А Хандак уже проснулся, на пороге сидит, трубочку курит.
— Что новенького слышно, люди добрые? — спрашивает.
— А вот что: бери-ка ты свой молот и пойдешь с нами. Велено тебя нашему славному королю доставить.
— Что ж, пойдемте!
Встал Хандак, выпрямился во весь рост, и увидели королевские слуги, какую громадину им во дворец вести: стоит Хандак, потягивается, курчавую, черную, как смоль, бороду поглаживает, веселыми, живыми, словно белки, глазами поблескивает.
Зашел он в землянку, вынес оттуда огромный, с воз, молот. На плечо его взвалил. Идемте, мол. Как увидели королевские люди, что у того молота вместо рукояти целый дуб, со страху в горле у них пересохло.
— И… и в самом деле недурен молоток! — похваливают, а сами подальше от него держатся.
— М-да! Ничего себе! — буркнул кузнец и зашагал вперед. А королевские люди идут за ним следом и все на молот косятся. Дошли они до лесу. Тут и солнце взошло. Остановился кузнец, рукой помахал, будто с солнцем здоровается. (Один из королевских слуг потом клялся и божился, будто солнце Хандаку ответило.)
— Что ты, кузнец, делаешь? — спрашивает его старший над королевскими слугами.
— Да у меня там, на солнце, знакомый, тоже кузнец! — отвечает ему Хандак.
Ничего не сказали королевские люди, только переглянулись.
Идут они дальше. Миновали малинник да носом к носу с медведем и повстречались. И какой медведь! Огромный, толстый, с избу ростом.
— Здорово, кузнец!
— Здорово, Михайло Потапыч! Здоровы ли ребята?
— Здоровы, здоровы!
— Ну, счастливо оставаться!
— И тебе того же!
Переглянулись опять королевские люди, ничего не сказали. Смолчали они и тогда, когда кузнец с другими лесными тварями — кумой Патрикеевной, кумом Оленем и сударем Орлом — здоровался.
Как ни долго длилась дорога, — нет такой дороги, чтоб не кончилась. Прибыли и они наконец в королевский дворец.
Предстал кузнец перед королевскими очами. Сидит король на золотом троне, а кругом него бояре-советники в дорогих мехах да в бархате. Вошел Хандак с молотом на плечах в покой, где король совет держал, пришелся его молот против окна да прикрыл свет так, что в покое совсем темно стало.
— Отойди от окна! — крикнул главный боярин. Отодвинулся немного Хандак, и снова солнце осветило покой.
— На колени! Поклонись его величеству — государю!
Не снял кузнец молота с плеча, нагнулся, а молот легонько по потолку стук! Треснул потолок, посыпались с него камни да кирпичи. Один из кирпичей главного боярина стукнул, а другой главного воеводу. Растянулись оба во всю длину, охают, стонут.
Испугались тут бояре, закричали, зашумели.
— Не кланяйся больше, хватит!
Перешли все в другой покой.
Кричат бояре, не унимаются.
— Заживо с мужика шкуру содрать! — кричат одни.
— Содрать, а потом его без шкуры за язык повесить!.. — требуют другие.
— Пусть с него заживо шкуру сдерут, за язык повесят да сто кнутов дадут! — злобствуют третьи.
И вдруг, среди этого шума и гама, раздался голос скупого короля:
— Довольно! Хватит!
Замолчали бояре. А кузнец спокойный такой, — будто не из-за него сыр-бор загорелся.
— За свою провинность выкует мне кузнец тысячу замков! — сказал король.
Подивились бояре такому приговору. Но король был скуп лишь тогда, когда дело его богатств касалось, а на кровь своих людей он не скупился. Какое ему было дело до двух бояр, которых по вине кузнеца зашибло, когда он мог с кузнеца замки получить и за работу не платить?
«А когда он нам замков накует, мы его казним, голову снесем», — решил король про себя. — И не будет больше ни у кого на свете таких замков, как мои…»
Повели Хандака в королевскую кузницу. Ударил кузнец своим молотом по королевской наковальне, — ушла наковальня в землю! Целую неделю ее искали, пока нашли: на тысячу саженей в землю зарылась.
Сделали тогда Хандаку другую наковальню, какой до тех пор никто не видывал. Такая была огромная, что на ней двадцать человек спать могли да еще на двадцать псов место оставалось.
Взял кузнец глыбу железную, положил ее на наковальню, ударил молотом, замок с тележное колесо выковал.
Пришел король на тот замок поглядеть, разгорелись у него глаза.
— Ну, а теперь я и ключ к нему выкую, — говорит Хандак.
Читать дальше