Владимир Колин: Последнее перевоплощение Тристана Старого

ВЛАДИМИР КОЛИН

ПОСЛЕДНЕЕ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ ТРИСТАНА СТАРОГО

Перевод с румынского ЕЛЕНЫ ЛОГИНОВСКОЙ

Моя статья, воспроизводившая последнее перевоплощение Тристана Старого, вызвала у публики необычайный интерес, доставивший мне, однако, немало неприятностей. Журналы, выходившие огромными тиражами, самым скандальным образом перепечатали мысли, высказанные мною в специальном научном органе "Formes", а затем, отвечая на многочисленные требования читателей, опубликовали "новые сенсационные подробности" - штамп журналистов, красноречиво характеризующий вкусы публики не слишком высокого пошиба. Я вынужден был их оспорить, показав вздорность одних и глупость других безответственных заявлений, ибо тех более четырехсот лет, что прошли со дня исчезновения Тристана Старого оказалось недостаточно, чтобы покончить с самыми странными слухами и предположениями.

Было бы, конечно, несправедливо приписать самому Тристану ответственность за шум, поднятый вокруг его имени, но трудно отрицать и то, что удивительные происшествия, героем которых он оказался, имели все основания для того, чтобы вызвать к себе законное любопытство не только его современников, но и любителей сенсанций всех времен. Четыре века подряд, не прерываясь, длятся попытки выяснить некоторые данные его биографии - и каждый раз спотыкаются на завершающем моменте его знаменитого "исчезновения". Упомяну в связи с этим лишь ставшую сегодня библиографической редкостью книгу "Vita Tristani Senecti" ("Жизнь Тристана Старого", Париж, 1588 г.), рукопись загадочного Нестора Несцио, написанную в год гибели Тристана Старого, восторженный "Panegirico di Tristan il Vecciho" ("Панегирик Тристану Старому", Флоренция, 1635 г.), подписанный знаменитым Джакомо делла Пергола, иронический "Discours sur la naivete universelle" ("Рассуждение о всеобщей наивности", Лион, 1702 г.) Абеляра деКлюни, ученую "Legende des Tristan der Alte" ("Легенду о Тристане Старом", Франкфурт, 1832 г.) достойного профессора Гуго Майера и мистическое сочинение "Le mistere devoile ou Essai sur la vie et la transfiguration de Tristan le Vieux" ("Разоблаченная тайна или Очерк жизни и преображения Тристана Старого"), появившееся в Бордо в 1856 году за подписью Рауля Дидо, который объявляет себя посвященным в "таинства быстроногого Гермеса" и кавалером некоего "Ордена Зеркала", о котором мы не нашли ни одного упоминания.

(Естественно, мы назвали здесь лишь некоторые из тридцати с лишним работ, посвященных Тристану - лишь важнейшие труды, дающие новую - пусть иногда и неверную - точку зрения на интересующий нас вопрос, и без всяких угрызений совести обошли молчанием различные вымыслы в писаниях всевозможных Роландов Тардвеню, Альбертов Фария или Мануэлей Лопесов, характерные, впрочем, для всей научно-исследовательской мысли XIX века, так же как и лишенные интереса компиляции Матиаса Гондоса, Германна фон Лебеншафена и многих других пошлых переписчиков чужих трудов.) Интерес всех названных авторов, авторов, обойденных молчанием, а также и широкой публики к загадочной фигуре Тристана Старого вызван, несомненно, его поразительной биографией и ее волнующим завершением, но особенно - той интригующей областью знаний, которой Тристан посвятил себя с юности - алхимией. Каждый из нас может убедиться в том, что эта таинственная наука Альберта Великого влечет к себе людей еще и сегодня. Пройдите по улицам большого города или остановитесь в любом селе, привлекая к себе внимание необычайными одеяниями и странным поведением. Затем сообщите, что вы владеете секретом философского камня, с помощью которого можете превратить свинец в золото, что вы создали эликсир молодости и посвяшаете свои научные изыскания людям, стремящимся к богатству и жизни вечной. И вы поразитесь результатам, ибо они превзойдут ваши самые радужные ожидания. Тысячи жуликов живут таким обманом, потому что, несмотря на завоевания науки, жажда абсолюта, характерная для первых мифотворцев, теплится и в душах наших современников: почти все они мечтают о сказочном богатстве и бессмертии, полученных готовенькими из чужих рук. Подчеркиваю это последнее обстоятельство, ибо оно вскрывает существенное различие между алхимиком и жуликом, который нередко рядится в его одежды. Меня с юношества поражал аскетизм великих алхимиков, их самоотверженный неблагодарный труд в скромных лабораториях, в которых они бились над получением сказочного Opus Magnus.

Итак, я назвал ключевые слова: алхимия и аскеза, С самого начала хочу заметить, что меня никогда не интересовала мистическая сторона алхимии, и я использую понятие аскезы, чтобы дать представление о той полной самоотверженности, с которой настоящие алхимики предавались своим занятиям и даже иногда жертвовали жизнью.