Сунул Йоргу руку в горшок и вытащил еще одного старичка, ну прямо родной братец тестя, — как две капли воды похожи! А потом еще, и еще, и еще!.. Всего девять несносных старикашек, все на одно лицо, и все кричат, ругаются, ссорятся, направо и налево приказы отдают. А в кувшине десятый орет. Этого Йоргу и тащить не стал.
Стоит, с испугом на жену глядит, а та от ужаса трясется, как в лихорадке, зубами щелкает. Что им делать?! Девять стариканов рвут и мечут, десятый не переставая благим матом в сосуде орет.
— Хочу есть! — кричит один.
— Хочу пить! — вопит другой.
— Спать хочу! — хнычет третий.
— Хочу музыки! — требует четвертый, и все девять топают ногами и между собою ссорятся. Йоргу мечется от одного к другому, унять их старается. А десятый старик ему вслед кричит, чтобы и его из сосуда вынули.
Так и прошла ночь.
Счастье еще, что рано поутру явился Янн. Он сразу понял, что только его братец мог на такое пойти, — нищим прикинуться, волшебный сосуд выкрасть.
— Так, значит, брат, совсем ты обеднел?! — крикнул Яни еще с порога.
Бросился Йоргу перед ним на колени:
— Бей меня, колоти, убей до смерти, только останови сосуд, чтоб больше стариков не рожал! — кричит, умоляет.
Увидел Яни, что тут произошло, чуть было не помер со смеху. Стоит Йоргу с женой, а вокруг них девять стариков-близнецов, все пискливые, одинаково одетые, только каждый что-нибудь другое хочет. А десятый орет, из горшка просится.
Вынул Яни динар из кармана, бросил его в кувшин, и сгинул десятый старичок. А в кувшине стало два динара. Взял Яни подарок арапа, оставил Йоргу с женой с девятью стариками управляться, а сам пошел посвистывая домой.
Да, большего наказания для ненасытного Йоргу и не придумать! Эти девять старикашек разорили его вконец, совсем с ума свели, так измучили, что в один прекрасный день бросил человек и жену, и дом, и ушел, куда глаза глядят. И никто больше о нем не слыхивал. Вот что случается с человеком из-за жадности да лютости.
А Яни с Марикой дожили до глубокой старости. Жили и радовались. И были у них и дети, и внуки, и правнуки хорошие. Может, и до сих пор еще живут. А вот арапов сосуд, боюсь, долго не прожил: разбили его, наверно, бесенята ребята. Только бы и горя было! Там, где люди работящие да веселые, радость в дома и без волшебного сосуда не переводится.
Жил-был в одной стране, в глухом селе, кузнец Хандак. И был тот кузнец так силен, что только он один мог поднять молот, который себе выковал. Молот был с добрый воз. Приезжали к Хандаку господа издалека на это чудо поглядеть. Бывало приедут и сейчас же в кузницу идут: — Где молот?
Схватит Хандак свой молот, взмахнет им, а у бар поджилки трясутся, ноги подкашиваются, мигом вон убираются. Уводят их оттуда слуги под руки полумертвыми от страха, в кареты усаживают. Вот какой молот был у кузнеца!
И жил в той стране король, да такой жадный, другого такого не сыскать! Даже пыль дорожную собирал: были у него для этого особые люди, они пыль сметали да в лари складывали.
— Что ж ты с этой пылью делать будешь? — спрашивает его бывало королева.
— Не знаю! Еще не решил! — отвечал скряга. — У меня сердце болит, когда я вижу, что ветер из моей страны пыль в чужую страну уносит… Нельзя же нам без пыли остаться!
Даже особого хранителя поставил, чтоб тот пылью ведал, собирал бы ее да хранил как зеницу ока.
Так вот, дошла до того короля весть о силаче-кузнеце и об его чудесном молоте.
— Тотчас привести его сюда! — повелел скупой король.
А сам думает: «Он мне этим молотом такие замки выкует, каких еще никто на свете не видел… Такие, что их ни одному вору не сломать, ни одному хитрецу не открыть. Вот когда я спокойно спать буду!»
А надо вам сказать, что король по ночам не спал, — за свои сокровища боялся. Бывало, всю ночь напролет по дворцу разгуливает, а за ним факельщики да ратники ходят с саблями наголо. Бродит король, амбары, подвалы, сокровищницы и всякие другие хранилища проверяет.
Вот отправили гонцов за кузнецом. Подошли они к кузнице на выстрел из лука и оторопели. Земля у них под ногами так ходуном и ходит. Взглянули королевские слуги друг на друга, чуть было с испуга назад не повернули. Вдруг видят, выходит из лесу мальчик. Идет себе да посвистывает и нипочем ему, что земля под ногами как в лихорадке трясется.
— Что тут у вас такое? — в страхе спрашивают они мальчика. — Светопреставление?
Читать дальше